НАШ ЧЕЛОВЕК В МОСКВЕ


Свежие воспоминания о пятом пункте


Национализм и расизм – одинаково противное явление среди русских, среди
украинцев, среди евреев. Но расизм кошек опаснее, чем расизм мышей.
Илья Эренбург.
Из частного письма.

 


Павел Гутионтов


Еще в 60-х годах поэты Вадим Черняк и Александр Аронов придумали лирического героя – отставного полковника Ивана Макаровича Гныпу, занявшегося на старости лет сочинительством. И одно из гныповских стихотворений заканчивалось случайной встречей с человеком, "похожим на японца". Дальше – цитата:

Я подошел, взглянул ему в лицо,
Протягивая наши папиросы.
Потом спросил: "Зачем сожгли Лазо?"
И у него нашлись ко мне вопросы.

Когда в марте 1988-го передавал из Степанакерта заметку в "Известия", где среди прочего сформулировал: "Ни один национальный вопрос не имеет ответа с того самого момента, когда он задан", – в голове у меня подспудно звучали именно эти строки.

Не буди лихо, пока оно тихо.
Будили старательно. Разбудили.

Сейчас лихо наших колыбельных не слушает. Жжет машины, бьет витрины, топчет ногами "лиц кавказской (и любой, впрочем, другой тоже) национальности". Пишет на стенах подъездов "Россия для русских!", а на обочинах шоссеек "Смерть жидам!", заботливо приспосабливая под плакат пакетик со взрывчаткой.

Надоело напоминать о том, что когда во Франции подонки осквернили несколько могил на еврейском кладбище, на улицу вышел весь Париж, а в первых рядах демонстрантов шел Президент Республики. Понимаю, здесь не Париж, если "у нас" так реагировать на каждый такой случай, то НАШЕМУ президенту придется на улице проводить всю рабочую неделю. Но может, потому-то "у них" таких случаев – мало, а у нас – сколько угодно? Да что там! – нашему президенту в июне даже не подсказали высказаться по поводу "околофутбольного" побоища на Манежной площади в Москве, как раньше не подсказали откликнуться на погромы в Царицыно и Выхино, о невероятном процессе полковника Буданова, на взрывы в синагогах и прочие, прочие подвиги. Зато начальник московской милиции (сначала, после 9 июня, все-таки подавший в отставку, которую у него не приняли) очень доступно объяснил, как мала у его подчиненных зарплата и каких наград они заслуживают за то, что озверевшую толпу не пустили непосредственно в Кремль. Кстати, за два месяца до того "Московский комсомолец" опубликовал сенсационный материал, как боевые группы скинхедов (в реальности существования которых милиция до сих пор сомневается) тренируются на базе ОМОНа под руководством ОМОНовских же инструкторов, причем лидеры этих самых (предположительно не существующих) скинхедов абсолютно ни от кого не скрываются и щедро делятся с журналистами своими планами, которых никто из наших специально обученных (и оплаченных) служб, в отличие от журналистов, выведать так и не могут.

Что поделать, "не такие" на улицах Москвы совершенно естественным образом больше бросаются в глаза ее коренным жителям. Многих это раздражает. Многих легко убедить, что именно наплыв "не таких" усложняет нам жизнь и усугубляет криминогенную обстановку. Что именно "не такие" повергли московское чиновничество в порок взяточничества, покупая напропалую жилье, прописку, студенческие билеты престижных вузов, места в клиниках, ларьки и прилавки на рынках... Так что, конечно, может, и не бить "их" до смерти, но выслать "по месту жительства" – конечно, стоит...

Теория удобная, но, увы, неглубокая. На страницах "Московского комсомольца" "Золотое перо России", лауреат высшей профессиональной награды в нашей журналистике Юлия Калинина тоже высказалась по национальному вопросу. Или – давайте уж будем максимально точными – по вопросу национальной политики в отдельно взятом городе, сложность ситуации в котором усугубляется тем, что он, этот город, является столицей многонационального государства. Собственно, Калинина это понимает полной мерой сама, потому и для размышлений своих предусмотрительно выбрала не бурятов, не адыгов, не табасаранцев или якутов, а – уроженцев соседнего государства. Которые в свою очередь проводят, оказывается, тихий захват Москвы и – о ужас! – прописываются у нас в год по полтора миллиона человек – при полном попустительстве московской же милиции, где работает едва ли не один-единственный патриот (обнародовавший эти дикие цифры полковник Вохминцев), да и тот (выскажу собственное предположение), судя по всему, со дня на день будет из милиции уволен. Ибо держать в ней человека, способного нести публично столь провокационный бред, не смогут долго даже у нас.

Но Калинина Вохминцеву "скорее поверила бы" – у нее самой глаза есть и ее автобусная остановка уже превратилась "в привокзальную площадь каких-то Кавминвод", где неприятные лично Калининой люди кушают чебурек в тряпичном кафе-шантане. И это, по наблюдениям Калининой, вовсе не единственная такая остановка в столице. "Миграцию необходимо регулировать, иначе она оборачивается погромами – это а к с и о м а, здесь даже нечего доказывать", – учит Калинина. И добавляет: "Ни один народ не может позволить такого к себе отношения, как ты его ни уговаривай, как ни объясняй, что “национальная рознь – это плохо и стыдно”". И пугает погромами, в которых, она убеждена, будут виноваты власти, вовремя не ограничившие миграцию, а за взятки отдавшие родной город на разграбление чужакам-инопланетянам.

Для сведения Калининой: Кавминводы – это совсем не то место, откуда она может опасаться особенного наплыва азербайджанцев, Кавминводы – это все-таки Россия, и Калинина здесь просто проговаривается: ее вовсе не собственно азербайджанцы беспокоят, ее беспокоят "не такие", как она, люди, с иным менталитетом, иными привычками, иной внешностью, так бросающейся в глаза на столичных улицах. "Черные", одним словом.

C Калининой, подозреваю, согласятся очень и очень многие, в том числе и те, кто согласия вслух выразить все-таки не решатся. Жить вместе трудно, мы, вон, и сами с собой жить никак не научимся, а тут еще "эти"... И так соблазнителен простой, как фига, рецепт: установить на въездах шлагбаумы, а милицию отучить брать на лапу...

Но Калинина, предлагая все это, почему-то не отвечает на столь же элементарный вопрос: полтора миллиона азербайджанцев – много, ладно. Допустим... А сколько в самый раз? Начальник из паспортно-визовой службы оправдывается, будто прописал таких за год "всего" 28756 человек, это нормально? Или тоже много? А если Калинина с таким лимитом и согласится, кто даст гарантию, что не найдутся радикалы с требованиями еще более решительного, вплоть до "окончательного", решения азербайджанского вопроса в российской столице, и что, тогда даже Муслима Магомаева – на историческую родину? И почему только азербайджанцы? А армяне чем лучше? А эти, как их, – евреи, их тоже многие не любят (в начале тридцатых, кстати, те, которых потом перевешают в Нюрнберге, любили сокрушаться, что Берлин превращается в еврейский город, тоже цифры приводили обескураживающие, а в том же Нюрнберге напринимали законов, доводивших калининские рассуждения до вполне логического и предсказуемого результата)?

Ну, татар шурануть как следует, башкир всяких, украинцев сократить "до разумных пределов"... Но зачем же останавливаться? Взять хотя бы полукровок...

Когда-то я тоже работал в газете, в которой сейчас Калинина печатает свои предложения по нацвопросу. И мой старший товарищ, писатель Леонид Жуховицкий отвечал, помню, по моей просьбе на письмо девочки-десятиклассницы, которую очень, знаете ли, возмущала дурацкая мода, взятая отдельными товарищами, – в клинья клешей своих вшивать цепочки и даже лампочки. С уродливыми вывихами девочка предлагала бороться столь же, что и Калинина, решительно: не пускать таких на школьные вечера отдыха, и все тут! Умный Жуховицкий ответил этой Тане в том смысле, что ему тоже не нравится, когда штаны выводят на прогулку, как пуделя – на цепочке. И что он бы согласился с ее, Таниными, предложениями, если б был стопроцентно уверен, что именно ему с Таней и доверят стоять на страже приличий – у входа в школьное здание. А вдруг – доверят именно им, с цепочками? Тогда как?

Может, Калинина знает? Она на Европу ссылается, ее опыт... Но здесь, простите за грубость, врет, нет у Европы никакого такого опыта, проблема есть, а опыта нет и, очень надеюсь, после шока 1945 года никогда больше не будет. Европа трудно, с ошибками, но УЧИТСЯ ЖИТЬ с заполнившими ее "не такими" в своих уютных городах. Дай ей Бог успехов!..

Да, конечно, это не только наша головная боль. И я позволю себе привести несколько выписок из доклада на конгрессе в Валенсии (1997 год), который сделал один из крупнейших мыслителей современной Европы итальянец Умберто Эко:

...Феномены, которые Европа все еще пытается воспринимать как иммиграцию, в действительности представляют собой миграцию. Третий мир стучится в двери Европы, входит в них, даже когда Европа не согласна пускать. Проблема состоит не в том, чтобы решать (политики любят делать вид, будто они это решают), можно ли в Париже ходить в школу в парандже или сколько мечетей надо построить в Риме. Проблема, что в следующем тысячелетии (я не пророк и точную дату назвать не обязываюсь) Европа превратится в многорасовый, или, если предпочитаете, в многоцветный континент. Нравится вам или нет, но так будет. И если не нравится, все равно будет так.

...Эта смычка (или стычка) культур может привести к кровавым последствиям, и я уверен, что в определенной степени эти последствия проявятся, и будут неизбежны, и будут тянуться долго. Однако расисты (по теории) должны быть вымирающей расой. Какой-нибудь римский патриций не мог снести, что гражданами Рима становились и галлы, и сарматы, и евреи, такие как св. Павел, что на императорский трон стало можно претендовать даже африканцам (куда они и водрузились в конце концов). Этот патриций теперь забыт, история вытерла о него ноги. Римская цивилизация была цивилизацией метисов. Расисты скажут, что потому она и развалилась. Но на развал ушло пять сотен лет. Я сказал бы, что подобный прогноз позволяет и нам строить планы на будущее.

...Самая опасная из нетерпимостей – это именно та, которая рождается в отсутствие какой бы то ни было доктрины как результат элементарных импульсов. Поэтому она не может ни критиковаться, ни сдерживаться рациональными аргументами. Теоретические посылки Mein Kampf могут быть опровергнуты залпом довольно простых аргументов, но если идеи, которые возглашались в этом сочинении, пережили и переживут любое возражение, это потому, что они опираются на дикарскую нетерпимость, непроницаемую ни для какой критики.

...Дикарская нетерпимость основывается на замкнутом круге категорий, который впоследствии перенимает любая расистская доктрина: если албанцы, проникшие в Италию в предшествующие годы, ударились большей частью в воровство и проституцию (что чистая правда), значит, все албанцы вообще или проститутки, или воры. Этот замкнутый круг чудовищен, потому что он ежеминутно соблазняет каждого из нас, достаточно, чтоб у нас сперли чемодан в аэропорту какой-либо страны, чтоб мы вернулись домой в уверенности, что тамошним людям ни в чем доверять нельзя.

...Самая ужасная нетерпимость – нетерпимость людей бедных, именно они первыми впадают в неприятие инакости. Богачам расизм не присущ. Богачи произвели на свет, в крайнем случае, расистские теории; а бедные люди изобрели расистскую практику, гораздо более опасную.

...Интеллигенты не могут бороться против дикарской нетерпимости, потому что перед лицом чистой животности без мыслей мысль оказывается безоружной. Однако, когда они начинают бороться против нетерпимости теоретической, бывает уже слишком поздно, потому что, если нетерпимость оформилась в доктрину, значит, бороться с ней опоздали, а те, кто должен был бы бороться, становятся самыми первыми жертвами.

...Приучать к терпимости людей взрослых, которые стреляют друг в друга по этническим и религиозным причинам, – только терять время. Время упущено. Это значит, что с дикарской нетерпимостью надо бороться с самых ее основ, неуклонными усилиями воспитания, начиная с самого нежного детства, прежде чем она отольется в некую книгу и прежде чем она превратится в поведенческую корку, непробиваемо толстую и твердую.


Москва




 Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru