Полвека без Отца народов

Павел Гутионтов

Нашел старый блокнот. 21 сентября 1988 года в качестве корреспондента "Известий" я присутствовал на уникальном судебном процессе: бывший военный прокурор Шеховцов "вчинил иск" писателю Адамовичу за опубликованную писателем статью, "порочущую честь и достоинство товарища Сталина".

Позиции сторон на этом процессе были обозначены предельно четко. Истец требовал прекратить охаивание в печати "периода нашей истории, когда во главе партии и государства стоял тов. И.В.Сталин". А также, чтобы на темы, связанные с реабилитацией, писали лишь "наделенные необходимыми полномочиями лица".

Ответчик заявил, что "мы не будем ждать, пока юристы сталинской школы разрешат нам смотреть на эти вещи так, как это диктует нам наше нравственное чувство".

Слушание дела длилось целый день; список свидетелей сделал бы честь любой научной конференции. В результате же Свердловский суд иск Шеховцова отклонил, то есть, другими словами, разрешил называть обсуждаемого генсека палачом и тираном. "Это важное, принципиальное решение, – писал я тогда в “Известиях”, – хотя, разумеется, бывший прокурор и вправе его обжаловать. Но, что бы он и его единомышленники ни делали, – писал я с несколько (как теперь вижу) поспешным оптимизмом, – Сталину и сталинизму уже вынесен приговор суда высшей инстанции – окончательный и не подлежащий никакому обжалованию. Это приговор Истории, и этот приговор уже вступил в законную силу".

Прошло почти пятнадцать лет. И ровно полвека со дня смерти человека по имени Иосиф и фамилии Джугашвили. Но – хоть приговор Истории, на который я когда-то столь выспренне ссылался, никто не отменял и не пересматривал – впору снова повторять за покойным Гефтером: "Сталин умер вчера", и это тревожное напоминание становится все более и более актуальным. А попытки если и не реабилитировать, то хотя бы амнистировать сталинщину – все более и более настойчивыми.

Напомню лишь об идее вернуть Волгограду имя Сталина – идее, призванной прежде всего в очередной раз проверить общество на бездумность и беспамятство. С надеждой, что "наше нравственное чувство" уже не диктует нам "смотреть на эти вещи" так, как "эти вещи" того заслужили.

Что ж. Выпишу из старого блокнота несколько строк из заключительного слова на том еще суде Алеся Адамовича, честного, смелого и мудрого человека.

"Я и моя семья (мать, отец, брат) прямо не пострадали от репрессий Сталина, личной обиды тут нет. Тем не менее я считаю себя тоже пострадавшим и готов предложить свой “иск” к Сталину и его защитникам.

Это он, Сталин, убил значительную часть моего народа.

Это он заставил на протяжении десятилетий с подозрением посматривать на своих сограждан: а не доносчик ли?.. И тем самым разобщил нас, лишил чувства уважения друг к другу. А тем самым и самоуважения.

Это Сталин своей политикой репрессий едва не отдал меня на расправу фашизму и потом нас же (в том числе партизан и подпольщиков) третировал как предателей: находились на оккупированной территории!..

Это он, Сталин, разрушил земледелие моей страны, “раскрестьянив” ее, и я, обладатель одной шестой части планеты, не в состоянии прокормить себя. Он не только “раскрестьянил” страну – он лишил ее и ученых кормильцев, таких как Николай Вавилов, убив их руками палачей-следователей и палачей-прокуроров – от Хвата до Вышинского...

Это он, Сталин..."

Это был длинный список того, что забыть мы не имеем права. А цветы, которые 5 марта кто-то обязательно понесет к Кремлевской стене, приобщим к этому же списку его преступлений против своей страны и народа.

Прокомментируем:

… Зато при Сталине порядок был. Зато при Сталине цены снижали. Зато отношения были честнее и проще. Зато все во что-то верили...

Сколько еще таких "зато" приводят сегодня люди, ежечасно оскорбляемые сегодняшним беспределом, неуверенные, обескураженные происходящим с ними, вмиг потерявшие все, что так много лет считали надежной опорой...

Но стоило чуточку потеплеть, и опора поплыла под ногами. И это естественно, ведь опорой были жертвы. Пятьдесят миллионов, вдумайтесь – пятьдесят миллионов раскулаченных, сосланных, замученных, замордованных подневольным, каторжным трудом и расстрелянных людей (данные отчета МВД по запросу Верховного Совета РФ от 1991 г.), по миллиону на каждый год страшного юбилея.