И пусть сила страшится слова

Всеволод КАРПУШИН

Не в силе Бог, а в правде.
Александр Невский

В том феврале у адвоката Кирпичникова оставалось незавершенным одно-единственное дело, да и оно много времени не отнимало; так что, если плотно поработать, то, как и предусматривалось договором с издательством, до мая он вполне поспевал доделать все необходимое для выхода второго издания книги "Взятка и коррупция в России". Значит можно было заняться наконец, правкой глав, в которых Валентина Петровна, редактор дотошный и неуступчивый, нашла повторы каких-то примеров, цифровых выкладок.

Собственно, в книге, над которой Александр Иосифович работал, хоть она и называлась так же, как и вышедшая в 1997 году в питерском издательстве "Альфа", и по документам значилась ее вторым изданием, на самом деле были сохранены от первого издания в основном лишь экскурсы в историческую старину, где на века укоренилось на Руси позаимствованное у Византии кормление для больших и малых чинодрал, – то бишь возведенные в узаконенный порядок поборы с населения, заменявшие когда-то наместникам и воеводам казенное жалованье.

И еще – не мог не сохраниться, конечно, обличительный дух первой книги. Поскольку это было, видимо, неосознанным самовыражением автора-законника, которому еще в бытность следователем по особо важным делам довелось самолично разбираться со многими взяточниками и вымогателями. Теперь же он получил наконец возможность предъявить счет коррупции перед высоким читательским судом. В остальном содержание второго выпуска нарабатывалось Кирпичниковым заново, на самом современном материале. А уж о том, сколь невероятные по градусу криминальности сюжеты создаёт наша российская коррупция, говорить не приходится. И, перечитывая написанное, Александр Иосифович иногда уже предвкушал, какое впечатление произведет тот или иной раздел книги на некоторых господ, которым, скажем так, ни к чему публичность, равнозначная разоблачению…

…И вдруг все оборвалось, все поплыло, погружаясь в липкую темень, как на киносеансе, где в самый интересный момент вырубилось электричество.

В четыре часа пополудни 11 февраля 2001 года сосед по дому увидел Кирпичникова сидящим внизу на лестнице. Головой и плечом он был прислонен к прутьям перил, на лице виднелись царапины и ссадины – следы какой-то борьбы. Он был жив, но на вопросы не отвечал и ни на что не реагировал хотя бы движением глаз. Ступенькой выше лежали аккуратно сложенные очки Александра Иосифовича.

"Вашего мужа били профессионалы", – сказал Татьяне Исаевне врач скорой помощи. Доктору уже был знаком этот особый способ отшибания мозгов… Но кто они, эти профессионалы?

В Мариинской больнице Кирпичникова прямо из машины повезли в хирургию. Операцию надо было производить немедленно, хотя и был риск потерять пациента прямо на операционном столе. Впрочем, медики, наверное, понимали, что промедление – оно еще рискованнее при той обширной внутричерепной гематоме, которая была обнаружена у пострадавшего.

После первой операции, всего-то через четыре дня, срочно понадобилась еще одна; месяц спустя – на долечивание – его перевели в Военно-Медицинскую Академию.

Врачи сделали, конечно, максимум возможного. Человека они спасли. Но… работать этот человек больше не может. И адвокатура – побоку, и даже с завершением работы над книжкой, что так увлекла его, теперь тоже не получается. Били-то его, видно, в самом деле профессионалы… Умело били, уроды! Две сложных операции на головном мозге, с удалением не только гематом (двух), но и лоскута черепа, – это многовато даже для такого крепыша, каким был Кирпичников.

…Разумеется, близкие Кирпичникова, его друзья не раз задавались вопросом: за что ж все-таки тот пострадал так жестоко, безжалостно? "Знаете, теперь и на адвокатов нападают. Хейфеца вон как изувечили, а его весь город знал", – с выражением безнадежности заметила по этому поводу Татьяна Исаевна во время нашего разговора. Да, сегодня не могут чувствовать себя в полной безопасности даже те, при ком неотлучно следуют вооруженные охранники. Что ж до тех дел, которые вел в последние годы Александр Иосифович как адвокат, как защитник, в них он никаких угроз для себя лично не видел. По крайней мере, ни о чем таком Татьяне Исаевне никогда не говорил. Не мог ли это быть, спрашиваю, чей-то "заказ", преследующий цель не допустить выхода в свет новой книги о коррупции путем устранения ее автора? "Об этом я как-то не думала".

В том, что происходило с Кирпичниковым и с его невышедшей книгой, есть загадочные факты, в случайном совпадении которых можно усомниться. Начать хотя бы с судьбы тиража первого издания. Такого рода литература – документальная, разоблачительная, рассказывающая о неблаговидных деяниях известных в стране лиц, названных поименно, в том числе чиновников федерального уровня, губернаторов, депутатов, военачальников, олигархов, воротил криминального бизнеса, – эта литература и в 1997–1998 годах, и сегодня на прилавках, как правило, не залеживается. Редактор же первого издания обмолвилась, что книга "Взятка и коррупция в России", дескать, не раскупалась. По ее словам, большая часть тиража лежала мертвым грузом в помещениях издательства, и его предлагали Дому книги… для бесплатной раздачи покупателям! Но если был такой провал, автор наверняка знал о нем…

Осторожно заводим об этом разговор с Кирпичниковым. Что происходило с тиражом, припоминает он… После того, как весь тираж был отпечатан и подготовлен для отправки в торговую сеть, "в издательство вдруг поступила команда, не могу сказать от кого, задержать тираж – якобы для того, чтобы я подготовил другое издание". Из этих слов тоже следует, что книга могла лежать мертвым грузом, но кто мог отдать "команду": задержать тираж – частному предприятию? И по каким причинам? Одни загадки… Но дополнение к сказанному Валентиной Петровной многозначительное.

Не спорю, после перенесенной травмы Александр Иосифович может ошибиться, что-нибудь напутать. У Татьяны Исаевны память в порядке. Про тираж она, правда, ничего такого, про что муж сказал, не знает, но помнит, что "наш депутат Петр Сергеевич Филиппов увозил книги в Москву, чтобы в Думе раздать, и еще говорил, что надо допечатать…" Она хорошо помнит, как в магазине "Книжная лавка писателей", что на Невском, ей жаловались продавцы, что было мизерное количество экземпляров, быстро все распродали, а покупатели книжку про коррупцию все спрашивают и спрашивают…

Оставим их высказывания без комментариев.

Телефонный разговор с редактором происходил еще до нашей первой встречи с Александром Иосифовичем и его женой. Нас заинтересовало, почему не состоялся выход второго издания книги. Думалось, у Валентины Петровны можно будет увидеть если не готовые оттиски глав, то хотя бы авторские листы, пусть даже с редакторской правкой – главное, чтобы можно было познакомиться с содержанием, оценить значимость фактического материала по столь наболевшей, столь взрывоопасной проблеме, какую представляет собой нынешняя коррупция в России. На что Валентина Петровна ответила, что никаких оттисков или авторских рукописей у нее не сохранилось. Если случайно что-нибудь и завалялось, то в этих штабелях бумаг, которые у нее накопились, пояснила она, в скором времени все равно ничего не найти. Да и не было, прибавила, никакой рукописи, – книга была записана Александром Иосифовичем на компьютерной дискете, и ту дискету она передала в издательство. "Там ведь начали ее печатать, какое-то количество листов было уже отпечатано". – "Что за издательство, – спрашиваю, – и как с ним связаться по телефону?" – "Но оно больше не существует. Закрылось издательство. Тогда же, в 2001 году". – "Может, архивы свои они передали кому-то… Как называлось издательство? Кто его возглавлял – директор, главный редактор? Найдем их, издатели друг друга знают". – "Но я не помню никого. Да, название издательства тоже, к сожалению, не помню..."

Услышав мою просьбу о личной встрече, – по телефону не обо всем поговоришь, тем паче с незнакомым собеседником, – Валентина Петровна сказала, что встречаться нам нет никакого смысла: если удастся что-нибудь найти в бумагах или что-то узнать, сама сообщит об этом.

И позвонила через день. Чтобы сказать: ничего не нашла. "Больше ничем помочь вам не смогу, – подытожила редактор. – Не звоните мне, это всё бесполезно".

Время от времени все мы что-нибудь забываем, потом мучаемся, – дело-то житейское; но как можно напрочь запамятовать даже название предприятия, с которым сотрудничал? Это непостижимо…

Не стану никого убеждать в своем предположении, что нападение на адвоката Кирпичникова могло последовать в связи с появившимися в СМИ сообщениями: в них прошла информация, что Кирпичниковым подготовлено новое, дополненное и осовремененное издание книги о российской коррупции, – для заинтересованных профессионалов это мог быть сигнал к действию. Кто думает иначе, может считать случайными совпадения, речь о которых далее.

Работа над вторым изданием длилась месяцы. Делал ее Александр Иосифович увлеченно, – случалось, ночи просиживал за компьютером. Когда в будущую книгу вписывались во всей своей неприглядности эпизоды превращений денег во власть, власти – в деньги, в богатства, в роскошь, у него возникало такое чувство, словно бы он выставляет эту темную, мерзкую сторону жизни на всеобщее позорище и осуждение.

Среди тех, кто знал об этой его работе, был ученый-историк Алексей Николаевич Цамутали, знакомый Кирпичникова еще со студенческой скамьи. Он-то и предложил однажды старому приятелю поучаствовать в популярной программе петербургского радио "Исторический клуб". В передаче, вышедшей в эфир 4 февраля (за неделю до нападения на Александра Иосифовича), в течение более получаса разговор велся преимущественно вокруг фактов мздоимства среди исторических персон, названных и не названных в книге "Взятка и коррупция в России", но приводились примеры и сегодняшние, когда взяточничество и продажность госслужащих приобрели масштабы эпидемии. При этом прозвучали, отнюдь не в комплиментарном контексте, имена первых энтузиастов приватизации, а Прокуратура России была названа даже "коллективным коррупционером" в связи с тем, что ей удалось узаконить зачисление в свой Фонд 10% от сумм, взыскиваемых в пользу юридических лиц по уголовным делам. Был приведен такой пример: потребовав от Потанина доплаты в размере 140 миллионов долларов за какие-то нарушения при приватизации "Норильского никеля", Прокуратура обеспечивала себе куш в 14 миллионов!..

Прошло всего несколько дней после радиопередачи, и в газете "Петербургский час пик" появилась корреспонденция, сообщавшая о скором выходе из печати второго издания книги Кирпичникова, которую автор пополнил новыми именами, сюжетами, целыми главами. Серьёзная была публикация, в ней рассказывалось о содержании наиболее "детективных" разделов, о сенсационных сюжетах с именами их "героев".

Эти интригующие сообщения были бы, пожалуй, неплохой рекламой для второго издания книги, появись они после ее выхода из печати. Но в тот момент… Словом, когда тот номер "Часа пик" попал в руки Татьяны Исаевны, ее муж был уже в Мариинской больнице.

Всё очень просто… Найти и "разобраться" с автором, если нужно, – для профессионалов нет проблем.

Некоронованных королей мира коррупции очень не просто отправить на скамью подсудимых, личные связи да капитал служат самой верной гарантией непотопляемости, и, пожалуй, единственное, что еще может бросить на них тень в глазах общества, что способно подорвать их всемогущество и влияние, – это печатное слово.

Теперь оно должно было послужить бывшему следователю, чьи усилия стоили в прошлом карьеры, а то и свободы многим высокопоставленным чиновникам.

Когда же стало понятно, что гибель автора "Взятки и коррупции", пребывающего во власти врачей, все-таки предотвращена, а в типографии, как ни в чем не бывало, печатают первые главы его книги, по неизвестным для нас причинам само издательство "Пионер" (называлось оно именно так) вдруг – ликвидируется! Но перед тем успевает выплатить Татьяне Исаевне часть авторского гонорара мужа…

В эти годы закрывались многие новые неокрепшие предприятия, но они прекращали свое существование, как правило, когда кончались деньги. В такой ситуации даже собственные работники обычно подолгу не получали зарплаты. А тут вдруг издательство ликвидируется, производя гонорарные выплаты… Пусть они были не столь уж великие, но ведь – не обязательные в таких обстоятельствах, когда до ликвидации дошло дело! Словно бы специально для того расплатилось оно, чтобы мы теперь терялись в догадках, не находя ответа на все эти головоломки.

О могуществе невидимой, но вездесущей империи мздоимства, против криминального разгула которой поднялся было безумец-одиночка Кирпичников со своей публицистической дубинкой, могут дать некоторое представление, к примеру, величины ее денежного оборота. В России ежегодные потери от коррупции, по данным Центра прикладных политических исследований ИНДЕМ, настолько велики, что лишь незначительно отличаются от цифры расходной части федерального бюджета и составляют не менее 35 миллиардов долларов. Для решения простейшего вопроса, чтобы не получить отказ чиновника, человеку с улицы нынче надобно сделать ему соответствующее подношение, лучше всего зелеными купюрами. В виде взятки от наших сограждан (т.н. бытовая коррупция) уходит в среднем 2,8 миллиарда долларов в год – а это сумма, сравнимая с фондом зарплаты всех российских бюджетников! В одном только Петербурге, как показали исследования Центра "Трансперенси Интернешнл" (ТИ), проведенные в 2002 году, объем взяток в сфере бытовой коррупции исчисляется суммой 19,7 миллиона рублей, а в части деловой коррупции (покупка бизнесом властных решений, установление чиновниками незаконного контроля над фирмами, вымогательство служащих) совокупный объем взяток по городу – 24,7 миллиарда рублей (Данные Центра антикоррупционных исследований "Трансперенти Интернешнл – Р" приводятся по сборнику статей под редакцией М.Б.Горного "Предупреждение коррупции: что может общество", который публикуется в издательстве "Норма").

Кто только из политиков ни бросался популистскими обещаниями насмерть биться с этим чудовищем, обирающим народ, а результатов-то – никаких. Настоящей борьбы с коррупцией в России никогда еще не велось, есть ее имитация, шоу для доверчивой публики.

Это беда не одной лишь России. Аналитики отмечают достаточно высокую степень коррумпированности даже таких государств, как Соединенные Штаты, Германия, Франция, Великобритания, не без оснований причисляемых к правовым, с безусловно развитым правосознанием граждан. О некоторых успехах в борьбе с продажностью чиновников и диким разгулом организованной преступности можно говорить разве что по отношению к Италии, где проводилась многолетняя операция "Чистые руки". Но эта общенациональная кампания представляла собой комплекс чрезвычайных мер, она велась при непосредственном участии высших властей республики, на ответственные посты в прокуратуре, судах, префектурах, а также в административных органах получили назначение многие новые сотрудники, имеющие репутацию жестких и бескомпромиссных поборников строгого соблюдения законности. И что существенно, в стране, известной своими мафиозными традициями, где замешанным в крупных аферах, в коррупции оказался даже премьер нескольких правительств (Джулио Андреотти), необходимость решительных, неотложных мер борьбы была осознана обществом, что обеспечило их поддержку со стороны населения. Это дало ощутимые результаты. Преступный мир понес большие потери. Злоупотреблений среди чиновников стало меньше – и стало возможным сократить затраты на работы, проводимые за счет государства. В дорожном строительстве, например, на 20 процентов.

Сложность борьбы с коррупцией в России состоит, похоже, не столько в переходном характере экономики, не столько в отсутствии нужных законов, сколько в широкой распространенности представлений, что с законами можно играть в прятки, что решение любого вопроса в административном учреждении зависит от воли сидящего в нем чиновника, поэтому его надо задобрить приношением, "посулом" по-старинному. Большинство наших сограждан своих прав даже не знают, что уж говорить об их отстаивании перед государством. В.О.Ключевский объяснял эту искаженность миропонимания тем, что исторически на Руси власть сложилась раньше, чем культура, и развитие власти опережало развитие культуры. И поэтому, как отметил Кирпичников в подготовленной для второго издания главе "Власть и закон в русском сознании", у нас не существовало и сейчас не существует системы власти, отдельной от властителя, кем бы он ни был: царем-самодержцем, генсеком правящей партии или президентом. У нас все – и историки, и обыватели, и школьники – употребляют такие понятия: Петровская Россия, Николаевская, Сталинская, Ельцинская… Есть Финляндия, Испания, Швейцария, а просто России с установленной законами системой власти "вроде бы и не было, и нет". Последний царь при переписи населения на вопрос анкеты о роде занятий ответил: "Хозяин земли Русской".

Добро бы, только царь… Хозяевами считают себя главы районных администраций, мэры городов, тем более губернаторы и президенты республик. И без зазрения совести распоряжаются собственностью городов, краев, областей как своей личной. Американский историк Ричард Пайпс, изучая русскую историю, обратил внимание на то, что российское государство с самого начала строилось сверху куда в большей мере, чем вырастало снизу, и народ наш всегда был лишь объектом приложения власти. Отчего, по мнению Пайпса, роль чиновников в России исключительно велика.

Все это, разумеется, никак не может служить оправданием взяточничества, коррумпированности властей, расхищения народного достояния страны, процветающих у нас не в последнюю очередь ввиду склонности большинства граждан взирать на эти явления с покорной терпимостью. Правда, в последние годы во многих регионах сформировались своего рода островки противодействия коррупции и мздоимству, это связано, в частности, с разрастанием сектора некоммерческих организаций. Одна из их стратегий, видимо, основная в смысле возможностей, – это доведение до общественного сознания опасности коррупции и ее последствий. Петербургский гуманитарно-политологический Центр "Стратегия" – сошлюсь на вступительную статью Михаила Горного к сборнику "Предупреждение коррупции: что может общество" – уже несколько лет осуществляет программу, цель которой – обеспечение прозрачности бюджетного процесса, усиление роли общественного участия в нем, включение механизмов конкурсности в бюджетный процесс. Центром разработаны новые социальные технологии "Прозрачный бюджет" и "Прикладной бюджетный анализ", создана методика общественных бюджетных слушаний, опробованная в десяти российских регионах.

Таких организаций уже немало в стране, но это пока более чем скромное начало… При тех масштабах коррупции, которых она достигла в России, нам впору было бы прибегнуть к методам, оправдавшим себя в Италии.

Думаю, что главы неопубликованного второго издания книги Александра Иосифовича Кирпичникова дают наилучшую возможность всерьез ощутить эти масштабы коррупции, опутывающей смертоносными метастазами ослабленный организм государства Российского, осознать всю реальность угрозы, которую она представляет для судеб страны уже сегодня. Отыскать эти главы удалось… в Москве! У человека, который ищет возможность все-таки опубликовать книгу. Понимая, что это ценный документ нашего трудного времени.

Петербург – Москва