Сходили парни на войну...

Уже на момент подписания Хасавьюртовских соглашений было очевидным, что в перечне категорий "льготников", наряду с ветеранами Великой Отечественной войны и Афганистана должны прибавиться еще и участники боевых действий в Чечне.

Но после войны правительство сделало "эдакую загогулину" и кровавые события в Чечне войной называть наотрез отказалось – на этом юридическом трюке были сэкономлены огромные бюджетные средства.

В то время когда тысячи салажат, воодушевленных "сортиромочиловскими призывами" будущего президента страны, штурмовали Грозный, другие тысячи вели борьбу на других фронтах – в комитетах социальной защиты, в отделах здравоохранения и даже в судебных инстанциях.

Вскоре и следующее поколение солдат поняло, что и его так же ловко объегорили, как тех, кого впихнули в пекло грозненской Новогодней ночи. Солдатики в госпиталях чувств своих не скрывали – ор и мат стояли такие, как в первые минуты контратаки на поле боя. Помнится, один салага, лишившийся на войне не только нескольких конечностей, но и внутренних органов, узнав, что пенсию он будет получать по общему заболеванию, выдал серию крепких оборотов речи и вслух размечтался: "Привели бы сюда сейчас генерала какого… Ух, мы бы его отделали! – все в палате смеются и согласно кивают головами. – Мы бы его пытали, пытали… По полной программе…"

Не секрет, что многих солдат срочной службы загоняли в Чечню против их желания, а то и насильно – вывозили в закрытых КАМАЗах, выгружали в чистую степь где-нибудь между Грозным и Урус-Мартаном и вынуждали подписать согласие на участие в "антитеррористической" операции. Но были (их тоже немало) и те, кто рвался в бой, веря в то, что бой этот правый и во имя России. Они и сегодня в своих заявлениях привычно пишут: "…выполнял воинский долг в Чеченской республике". И те, и другие сегодня – никто.

Только в сентябре 2002 г., спустя многие годы после первой еще чеченской кампании, Комитет Совета Федерации по обороне и безопасности отписал калекам, что подготовлен проект целевой программы "Социальная защита и реабилитация лиц, пострадавших в ходе контртеррористических операций при исполнении воинского долга".

Все прекрасно понимают, что в нашей стране слово "подготовлен" имеет несколько иную смысловую нагрузку – нет и в помине. И солдаты-инвалиды хорошо поняли, что даже если и подготовлен проект, то до момента его принятия и вступления в силу как закона проходит много лет и не одни выборы. Так и получилось. 27 ноября 2002 года был принят закон "О внесении изменения и дополнений в Федеральный Закон "О ветеранах". Только вот, вступит в силу этот закон только с 1 января 2004 года. С запозданием на десять лет!

Но будет ли он работать? Государство схитрило уже не раз. На местах, как известно, беспредела еще больше. Чиновники в регионах вообще искренне полагают, что к чеченским делам не причастны. Известен пока только один пример, когда якутские власти обратились к Путину с предложением придать чеченской кампании статус военных действий, но быстро смолкли – не те времена опять настали.

В Санкт-Петербурге, как и по всей стране, немало солдат, ставших инвалидами после Чечни. Бои местного значения они ведут уже в течение восьми лет. Слово "бои" в данном случае – совсем не метафора. Члены областной организации солдат-инвалидов "Мужество" и организации матерей солдат-инвалидов после этих боев с местными чиновниками особо мужественно не выглядят – одни зализывают раны, другие с травмами в реанимацию попадают, третьи уходят в глубокий запой и проклинают все на свете.

На войне им было куда проще. Ни о чьих правах они тогда и не задумывались, их правда была в силе – мочи себе направо и налево, выполняя наказ всяких там партий и правительства. Но вот сходили парни на войну, вкусили и побед, и лиха, и вернулись по домам своим – кто с инвалидностью первой, кто второй группы, а кто и вовсе без инвалидности, но шитый-перешитый в военных госпиталях. А тут оказалось, что за каждую перевязку надо платить наличными из крохотной пенсии, а за операции более сложные – "зелеными" и сразу. Ни здоровья, ни жилья, ни денег, ни статуса, ни уважения – ничего. Одна только память о боях с такими же, как они, парнями чеченскими, ругающимися тем же русским матом, да кричащим вместо нашего "Ура!" "Аллах велик!". Могли они тогда подумать о том, что их судьбы окажутся для государства дешевле стреляных гильз?

Местная власть вправе, конечно, помочь своим инвалидам, но только если она сама этого захочет. Но где это видано, чтобы власть хотела того же, чего хотят инвалиды, старики, пенсионеры и ветераны?

Вчерашние солдаты, объединившиеся в областную организацию "Мужество", вынуждены встречаться в переходах метро, ставших для них офисами. Едут поглотать питерскую пыль со всей Ленинградской области – нужно общаться и решать общие проблемы. Своего помещения инвалиды так и не получили, а то, что предложено им в "Доме ветеранов", – это угол чужого стола раз в неделю.

Год за годом эти парни демонстрируют чиновникам свое упрямство и мужество, а чиновники им – свою юридическую грамотность и знание об отсутствии закона. А на фоне этого беззакония чиновники и администрация области не могут устоять от соблазна еще и нажиться за счет тех, кто и так пострадал. Поэтому оказался разворованным лес, выделенный на постройку жилья инвалидам еще пять лет назад, бесследно пропадают деньги, перечисленные Общероссийским Национальным Военным Фондом на квартиры, учебу и лечение бывших солдат.

Впору сериал снимать – тут и уголовные дела, и крутые разборки с поджогами квартир активистов "Мужества" и физическими расправами над матерями солдат-инвалидов, и примеры духовной стойкости, и отвратительные сцены чиновничьей спеси и откровенного вымогательства.

Мужество на войне и гражданское мужество – это вещи абсолютно разные. Потребовать и добиться от власти назвать вещи своими именами сегодня все сложнее и сложнее. Но это необходимо сейчас и мертвым, и живым. Тем более что сзади поджимают – чеченский конвейер не сбавил оборотов. А значит, будут еще и цинки, и спецрейсы транспортов, перевозящих раненых солдат в бесправие и нищету.

Владимир КИВЕРЕЦКИЙ