Клоуны всегда возвращаются

Клоун-мим-театр "Лицедеи" чаще бывает на гастролях, чем в Санкт-Петербурге. Вот и сейчас артисты заскочили домой отдохнуть и набраться сил перед очередной поездкой.

Борис Петрушанский, художник, директор театра. В разных уголках Бельгии, Швейцарии, Германии люди приходят на спектакли семьями. Как правило, старшие видели 20-30 лет тому назад, люди среднего поколения о нас только слышали, младшие ничего не знали и открывали для себя Лицедеев. Было интересно, когда зрители подходили после спектакля и рассказывали, как они нас воспринимают.

– Что-нибудь вас еще удивляет во время путешествий, или все уже известно и ничего интересного уже не ждете?

– Все города интересны не мертвой архитектурой, а живыми людьми. А все люди либо дети по натуре, либо клоуны.

Небольшая квартира, которую мы хотели снять, стоила очень дорого. Я спросил у хозяйки, почему. Она меня привела в одну из комнат, показала место на подоконнике, оно было слегка потертое, открыла ставни, попросила меня присесть. И тут-то я увидел над крышей дома напротив Эйфелеву башню, которая выглядывала не больше, чем на метр.

– При переходе через границы бывают какие-то осложнения?

– В 1989 году Анвар перешел границу нелегально, заснув в трейлере – домике на колесах, в котором мы путешествовали. Он решил отдохнуть, заснул на диванчике. Трейлер был забит всевозможными вещами. На границе все про него забыли, пограничники проверили паспорта, таможенники открыли трейлер, бегло осмотрели. Анвар вообще внешне неординарный человек, в сонном состоянии он был похож на реквизит. Когда мы уже отъехали, вспомнили, что Анвару не поставили штамп в паспорт. Но мы были уже далеко. Так он незаконно перешел границу. На обратном пути стали думать, как его перевести. Решили, что лучший способ – сделать так же. Недалеко от границы он зашел в трейлер, с трудом заставил себя заснуть. Так же зашел пограничник, так же Анвар выглядел неживым реквизитом. Опять он пересек границу нелегально.

– С другими русскими артистами общаетесь?

– Если мы знаем, что в этом зале будет выступать, например, музыкальная группа "Алиса", уезжая, мы пишем где-нибудь в гримерке, на стене, на плакате, привет передаем. А они потом, если бывает такая возможность, тоже пишут нам какие-то послания. Такая переписка существует со многими коллективами.

Александр Гусаров.

Поехали мы в Бельгию встретится с "Фарсами". Все собрали, купили в магазине водку, еду. Сели на автобус, отъехали, через 10 минут автобус сломался. И слава Богу, туда было ехать слишком далеко. Мы это все сами с удовольствием съели и выпили. "Фарсы" строили дома. Они подрядились в строительную компанию на неделю. Мы тоже иногда зарабатываем не актерским трудом, а строительным. Хотели поехать помочь. Я гипрочник, это строительная профессия, у нас есть специалист по фундаментам и еще девушка-маляр. Мы профессионалы, точно знаем, на какую глубину нужно копать. Можем дать мастер-класс работы киянкой. Основная профессия строительная, еще шьем иногда на продажу, чтобы подзаработать денег. Ездим по Европе шабашить. Может, вы по телевизору видели, домики показывают красивые – это все мы построили.

– Европа на вас только и держится?

– Да. Курочкин, расскажи что-нибудь.

– Я не Курочкин, я актер Александр Скворцов. А они все время путают мою фамилию, то Рябчиковым меня назовут, то Зайчиковым. У нас много разных птичьих. Соловьев есть, Орлова Аня. Либабов Анвар – в переводе с татарского "воробей".

– Наверное, с такими фамилиями вы препочитаете воздушные перелеты или наземный транспорт все же надежнее?

– У нас есть веселый, очень длинный автобус, который иногда не помещается во французские улочки. Когда их архитекторы проектировали, никто не подозревал, что приедут клоуны на большом автобусе.

Приехали мы в какой-то французский город и думаем: надо бы отдохнуть, пикник устроить. Я говорю – давайте здесь, на песочке. Поехали по песочку вдоль озера и застряли. Автобус огромный, он осел по самое днище. Там никого не было, ни одной машины, чтобы нас взять на буксир. Нам пришлось подкапывать, раскачивать. Он все время опять завязал. Такие смешные скандалы у нас начались. Каждый говорил: сюда надо было, надо было там копнуть. Потихонечку все-таки откопали. В общем, убили время и отдохнули от автобуса целых 4 часа. Нам очень помогли наши строительные навыки. У нас лопаты всегда с собой, мы насыпали такой бруствер, и автобус сам выкатился.

– А живете где? В любимом автобусе?

– Когда приезжаем в какой-то город, селимся в гостинице. Гостиница после этого обычно закрывается на ремонт. Или вообще закрывается. Встречают нас всегда радушно, а провожать обычно некому. Все разбегаются. У нас очень специфическая компания. Нас много, приезжает сразу 25 человек. Менталитет русского человека, тем более клоуна, проявляется в том, что нужно свои порядки сразу же внедрить. Всех сразу же построить, жить по тем правилам, к которым привыкли. Мы любим собираться вечерами после спектакля, делать шашлыки. Французы в маленьких городках этого совершенно не понимают. Как это можно среди недели начинать отдыхать? Это вредно для здоровья, вообще аморально. Для того чтобы сделать шашлык, нужно нарубить дров. В парке, например. Напилить сучков каких-нибудь с деревьев. Может быть, упадет кто-нибудь с дерева пару раз. Потом нужно развести костер. Найти большую кастрюлю тоже бывает проблемой. Один раз разожгли костер, весь дым пошел в окна отеля. Повыскакивали обалдевшие французы. Что такое, почему это вы жарите мясо?

Шашлыки поедаются быстро и весело, без какого-то количества спиртного не обходится. Хотя французов трезвенниками не назвать, они нас не понимают. Мы делаем это более буйно. Из гостиницы нас обычно выселяют.

– Когда приходят в голову идеи? Как сочиняется номер?

Александр Скворцов, актер. Мне один раз приснилось, что я летаю бабочкой. Это было так реально, что когда я проснулся, не знал, то ли я – это бабочка, то ли бабочке снится, что она – это я. У меня так получился номер – бабочка. Я сделал себе большие крылья и летаю.

Мы черпаем сюжеты из жизни, потому что нет предела человеческой глупости. Все это мы замечаем, увеличиваем своими движениями, пантомимой. Работы просто непочатый край. Люди смеются. О чем ваша клоунада, – спрашивают. Мы на самом деле не знаем, о чем.

Виктор Соловьев, художественный руководитель. Тяготит постоянное отсутствие времени. Свободного, я имею в виду.

– В зарубежье как вы общаетесь с местными жителями?

– Говорим мы на языке жестов, мимикой в основном. Они сразу же понимают, в каком мы настроении, в хорошем или плохом. Если в плохом, они сразу же уходят в сторону. Если в хорошем, могут подойти, потрогать нас, как зверюшек. Мы владеем многими языками, тем не менее, профессиональный язык ближе. Если говоришь, например, на английском, все равно приправляешь парочкой-другой жестов.

– Они не пытаются к вам присоединиться, тоже покуролесить?

– Некоторые пытались. Те, у кого это получилось, с нами дружат. А хозяину отеля какой резон с нами дружить? Никакого. Он наш враг. Он не дает нам нормально жить. После 9 часов вечера приходит, стучит в дверь со словами – не могли бы вы немножечко потише – мешает нам спокойно отдыхать. Говорят глупости всякие: "Может быть, вы разойдетесь по своим номерам?". Они совершенно не умеют отдыхать. Когда мы в следующий раз приехали в этот отель, нам сказали, что мест больше нет. Для нас. Очень большой наплыв туристов из Индонезии.

– Вы всегда сильно отличаетесь от местных жителей?

Анвар Либабов, актер. Я думал, что я самый худой, оказалось – нет. Две недели, что мы были в Израиле, я занимался физкультурой. Гимнастику делал. Была осень, в это время приезжают люди преклонного возраста, молодежи почти нет. Как правило, очень много полных. Я очень выделялся. В последний день я увидел человека более худого, чем я. Навстречу мне шла очень поджарая старушка. На мне была яркая одежда. Я оделся в оранжево-зеленый наряд, весь в ядовитых пальмах, яркие шорты и огромные пестрые тапки. Кепка с бубенчиком. Еще тот по палитре был персонаж. Сочетание золотой осени с толпой рабочих, которые вышли ремонтировать дорогу. Люди радостно реагировали – светофор идет. Смотрю – бабушка лет под 90 в ядовито-розовом купальнике, большущих розовых кроссовках неимоверного размера, в чалме, накрученной из полиэтилена, и розовых очках, как у стрекозы. Мы замерли, увидев друг друга. Я был ошарашен. Понял, что есть куда стремиться. Можно еще над образом работать и работать. Она тоже меня оценила. Остановилась, посмотрела так внимательно. Я высохший, корявенький и она тоже в меру корявенькая. Она была в два раза старше меня, но явно в лучшей физической форме. А по цвету я очень ей уступал. Если я был ощипанный попугайчик, то она – полинявшая жар-птица.

– Кричащая одежда придает уверенности? Наверное, приятно чувствовать себя яркой бабочкой?

– У меня вообще так. Я сам себе стилист. Очень комфортно чувствую себя в яркой одежде. Это скрашивает жизнь. У меня есть и клетчатые персонажи. Не хочу носить серую, типичную одежду. Многие годы мы жили в серой униформе. В детстве очень давила школьная форма. Обувь была всего трех фасонов (я носил ботинки фабрики "Уралобувь"). Одежда – четырех цветов: коричневый, черный, синий, еще серенький. В Челябинске я впервые купил пальто в большую клетку. Очень радовался. Тогда были модны болоньи, а у меня – клетка. Папа мой тоже стилягой был. Может быть, эксцентричность мышления была основной причиной этого карнавала. Желание отличаться, быть белой вороной. Мы клоуны, у нас такая форма одежды. Артисты приехали, это должно быть заметно. Если посмотреть с орбиты спутника, внизу будет много ярких цветных точек. Это клоуны, и еще такие люди есть – городские сумасшедшие, люди двора, люди квартала. Я обожаю их, они очень стильно одеваются, так я думаю. Поведение их, очень странное, тоже мне нравится. Их не переиграешь. Например, бабули, которые ходят на все спектакли, как они замечательно тени делают. Очень яркие тени на глазах. Они всегда знают, где занимать места. Прически у них кучерявенькие, синеньким подкрашены. Такие чернильницы. Очень их люблю.

– Остальные артисты труппы тоже так одеваются?

– Лицедеи всегда соблюдали какой-то стиль. Футболки с надписями, шляпы удивительные покупали. Ходили командой, бандой такой. Нас всегда отличал эксцентрический стиль. Я противник банальности, пошлости в одежде. Пускай это ярко, броско, вызывающе, но главное – стильно. "Подлецу все к лицу" – я что бы ни одевал, все подходит. От одного элемента можно отталкиваться. Если один элемент поддержать, к нему можно, немного фантазируя, подобрать другие. Доукомплектовать. Много вещей с "бабушкиного чердака". Все родственники, знакомые приносят. Люблю ходить на "блошиные рынки".

Александр Скворцов. Вот посмотрите, как выглядит Анварчик. Главный компонент его костюма – это трусы. И к ним он совершенно запросто подобрал такой веселый костюмчик и красный галстук.

Александр Гусаров.

В процессе работы я перебирал старые вещи и нашел два картофельных мешка. Родилась идея – по сценарию лирическая история между мужчиной и женщиной, пусть они танцуют в мешках. Потом появляются дети и тоже танцуют в одном большом мешке.

– В походных условиях трудно следить за здоровьем?

– В одной израильской аптеке доктор Левин из Риги дает полезные советы. Тем не менее мы еще живы.

Капельки от сутулости он Саше прописал. Еще мазь от сутулости у него есть. Организм достаточно напугать, тогда он понимает – что-то случилось, и сразу приходит в норму.

Один доктор гомеопат втюхал нам микстуру, которая помогает от всего. Наговорил разных ужасов: кальций постоянно вымывается, а нервные клетки не восстанавливаются… Я сижу, как кролик, слушаю. – Но у меня есть чудодейственное средство – личная разработка от суставной боли. Нога становится прямо, устройство захлопывается и сустав уже не сгибается. Все суставы отдыхают. Но это еще не все! – говорит. Я разработал устройство и для локтевых суставов. Саша купил у этого доктора стальной пояс. Теперь Саша ходит прямо. Но если пояс снять, станет намного легче.

– Конфликты у вас бывают?

Анвар Либабов. Автобус – наш дом родной. Мы ездим в автобусе по Европе. Он длинный – 57 посадочных мест. Это психобиологическая лаборатория, пробирка, в которой кипит микрожизнь. Достаточно какой-то искры, мелочи, чтобы началась буря. Один говорит: убери ноги. – Не уберу. Убери! – Не уберу! Это мои ноги, мои носки, мое место. – Потише кричите, у меня зрение плохое! – Сделайте громче музыку! – Убери ноги! – Мои ноги, что хочу, то и делаю! – А я хочу слушать классику! – Ты издеваешься над нами! – Водителю больше не наливать! – Слово за слово, все начинается с маленькой штучки. Если люди немного выпивают, они сразу пытаются сесть за руль. – Я буду рулить! – Нет, я буду рулить! Начинается борьба, мнение водителя не учитывается совершенно. – Отдай бутылку, это лечебное, у меня зрение плохое! – Спор стремительно грозит перейти в потасовку. – Разбудите водителя, мы уже приехали.

подготовила Нина ЗАХАРОВА