Отдельно взятый сортир

Классический сюжет начала XXI века

Действующие лица:
Сотрудники жилконторы № 9 Адмиралтейского района:
Тянь Л.В. – начальник
Хвань З.Е. – техник
Дорожкина Е.А. – управдом
Пенсионерка Анна Сергеевна, 81 год, инвалид II группы, ветеран труда

Бездействующие лица:
Муниципальные депутаты
Депутат ЗакСа по 39 округу Тарасов и другие

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ

Санкт-Петербург. Сортир. Находится по адресу Малая Морская, дом 17. До середины XX века на стене этого дома висела мемориальная табличка, извещающая горожан и гостей нашего города о том, что некогда тут проживал Николай Гоголь. Потом эту табличку "временно" сняли. Ученые нашли нестыковки в датах жизни писателя с запечатленными на мемориальной доске и решили тщательней изучить жизненный путь поэта русской прозы. Расследование ученых продолжается до сего дня. В 1968 году здание, переставшее быть историческим, капитально и единственный раз за века своего существования, отремонтировано. Перепланировка также была капитальной – в том углу, где творец, быть может, написал первые главы "Мертвых душ", ныне находится туалет гражданки Анны Сергеевны. Угол сей, в память великого писателя, содержится ею в изумительной чистоте.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Все, что происходит в этом действии, за давностью лет в счет не идет – списывается на советскую власть. При ней именно из бывшего обиталища Гоголя сделали классическую коммуналку с примусами и Швондерами. Затем оно подверглось кардинальной перепланировке, раздробилось на мелкие квартирки и успело превратиться в ленинградские трущобы, ставшие по наследству трущобами Санкт-Петербурга.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Апрель 1999 года. Пенсионерка Анна Сергеевна письменно обращается к технику Хвань З.Е. в ЖУ № 9 с заявлением о протечках – с чердака льется вода, рушится потолок, куски штукатурки и кирпичи падают на любого, кто приближается к унитазу. При этом температура воздуха в квартире равна той, что на улице. Заявление оставлено без ответа. В том же году – вторичное заявление на ту же вечную тему.

Года 2000–2001 – те же самые послания начальнику Тянь Л.В.

За истекший период жильцы дома за свой счет отремонтировали парадную и поставили железную дверь с кодовым замком. Благотворительная деятельность граждан дала жилконторе экономию средств – порядка 1000 долларов США. Швондеры переселились в элитное жилье, частично съехали на Канары. Чердак над бывшим углом Гоголя начал стремительно разрушаться. В сортире замочены не только Анна Сергеевна, но и жильцы этажом ниже.

22 февраля 2002 года, впервые за десятилетия разрухи, жилконторой составлен акт, комиссия, возглавляемая Дорожкиной Е.А, документально зафиксировала факт аварии трубопровода на чердаке. Подсчитаны квадратные метры, подлежащие ремонту. По версии комиссии, нужны "штукатурные работы" и "клеевая окраска стен и потолков". О капитальном ремонте чердака и замене труб – ни слова. Обои и пол, вспучившиеся от хлынувшего на Анну Сергеевну и ее жилище кипятка, должны, по акту, ремонтироваться за счет пенсионерки. Добрая Анна Сергеевна согласилась и на это – лишь бы скорее привели в порядок уникальный туалет, наружная стена которого еще помнит скрип пера великого Гоголя. Акт комиссии (с подписями, но без печати) ей передали через соседа, и на этом вся деятельность ЖУ в квартире старушки закончилась.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Прошло восемнадцать месяцев. Октябрь уж наступил – 2003 года. Во внутреннем дворике дома № 17 на Малой Морской трудно даже пешему пройти – иномарки лепятся одна к другой. Двор от их кузовов и тонированных стекол блестит и светится. Зазеркалье! Вывески фирм – не для средних кошельков. Но и без вывесок, лишь по состоянию дверей, можно без труда разобраться, куда кому надо, и отличить парадные, в которых живут люди (то бишь простые смертные), а где фирмачи устроили свои офисы.

Потолок туалета в том же доме № 17 все так же висит клочьями, как ледник Колка над Кармадонским ущельем, и в любую минуту готов превратиться в сход кирпича на голову пенсионерки. Обеспокоенная бабушка опять бежит протоптанной дорожкой в жилконтору № 9. Ну и что, что бежит? В ЖУ считают, что бег полезен для здоровья и посылают бабушку побегать еще. И подальше… При этом не без удовольствия сообщают, что ее многочисленных заявлений в конторе отродясь не бывало – не зафиксированы!

МЕЖ ДВУХ ОГНЕЙ

Жить под таким чердаком, конечно, опасно. Связываться с жилконторой тоже дело не из приятных. Не зря же народ, традиционно "не желая связываться", подарил (косвенным путем, правда) своей конторе полностью отремонтированную парадную – соображали ведь, что фактически кладут наличные в карманы тех, кто завтра же этот ремонт занесет в смету бюджетных расходов Санкт-Петербурга. И главное, этот "расход" чиновники смогут продемонстрировать любой комиссии сверху, отведя ее в ту самую чистенькую парадную в те часы дня, когда она наиболее пуста от жителей, скинувшихся на ремонт.

Вот и мечется уже несколько лет Анна Сергеевна от одного огня к другому: от туалета – в ЖУ, от техника Хвань – до начальника Тянь, от домуправа – до аптечки с нитроглицерином… А вода с чердака все льется и льется. А потолок все гниет и гниет…

То, что могла услышать Анна Сергеевна от работников ЖУ, повторять не стоит – большинство граждан культурной столицы знакомы с лексикой домуправов. Но хамством наш народ не прошибешь. Его пробивает другое – равнодушие. Натерпелась этого Анна Сергеевна столько, что, как говорится, ни пером… Окажись Гоголь в наше время да побегай между опасным для жизни сортиром и не менее опасным для души ЖУ, он не то что вторую часть "Мертвых душ" закончил, но и частей еще пятнадцать написал. (Правда, его тут же перекрестили бы из гениев в популисты, из великого русского писателя – в русофоба, клевещущего на нашу действительность, из сатирика – в злопыхателя, и т.д. на любой вкус).

СТРЕЛОЧНИКИ УХОДЯТ И ПРИХОДЯТ…

Тянь, Хвань и Дорожккина, пытающиеся уверить нас в том, что денег на жилищное хозяйство так ничтожно мало, что их не хватает даже на копеечный ремонт, – это стрелочники. От них на местах, конечно, многое зависит: захотят – сделают. Но такие, как они, приходят и уходят. Рулят жилищно-коммунальной политикой города другие. Они, если и уходят, то на повышение – в Москву, в вице-премьеры, в министры, в президенты. И оттуда тоже – рулят. И с рельс не сходят.

А потолки всё валятся… Чердаки ветшают. Дожди льются. Трубы лопаются. Жилконторы отчитываются…

Город рушится на глазах. И кто знает, сколько реальных миллионов вложено в его благоустройство, а сколько – в пригороды, где за двухметровыми заборами сияют в ночи, освещенные, как Эрмитаж, дачи чиновников? Кто-то знает, но говорить об этом кровно не заинтересован, потому как "в доле".

Муниципальный совет и городское Законодательное собрание для них своего рода стартовые площадки для перелетов: одни успешно совмещают депутатство с бизнесом, другие ищут ходы из Мариинского дворца в Смольный, а некоторые – в большую политику. Так, едва начав работу в городском парламенте, за место в котором ожесточенно боролся меньше года назад, депутат ЗакСа Юрий Савельев плюет на обманутых избирателей и собирается в Москву. Другой депутат ЗакСа Сергей Андреев тоже норовит отказаться от своих доверчивых кировцев и платит 900 тысяч рублей залога только за то, чтобы стать кандидатом в депутаты Госдумы. А ведь у каждого из них, как и у Тарасова, есть те, кому они обещали помощь и поддержку. Но, наобещав и ничего не сделав в своих округах (разруха в ЖКХ Санкт-Петербурга – тому свидетельство), они норовят заняться делами общегосударственными. Такие "избранники" и городу-то непонятно зачем нужны – проку от них? А что они смогут сделать в масштабе всей страны, если ТАК относятся к тем, по головам и спинам которых бегут в столицу…

ПОД ЗАНАВЕС

В свои 81 Анна Сергеевна духом сильна, телом крепка и, глядишь, могла бы, через какое-то число десятков лет, прославить Россию на страницах книги рекордов Гиннеса – дать рекорд продолжительности жизни человеческой. Да вот только сортир поганый все портит. И думает она вечерами одинокими, когда же, наконец, наворуются по горло наши коммунальщики, чтобы уж больше не влезало? Когда же и ее дому перепадет хоть кроха одна из финансирования, расписанного недавно в томах бюджета Санкт-Петербурга? И сколько лет еще ждать ей конца этой эпохи великого беспредела? Доживет ли? Дай ей Бог – дожить.

Елена ГАЛКИНА

P.S.

6 октября 2003 года Анна Сергеевна, отчаявшись обивать пороги городских чиновников и городских депутатов, впервые обратилась к ветерану Российского парламента, депутату Юлию Рыбакову. Дело о сортире вышло на государственный уровень…