Из ОВИРа с любовью

Я изо всех сил старался полюбить тех чудовищ,
в безраздельной власти которых мы все оказались…
Александр Мелихов

"Зубной врач, жилконтора и ОВИР – места, куда хочется идти меньше всего", – говорит одна моя приятельница. К стоматологу и меня можно только под страхом смерти, но ОВИР – вроде не так страшно. И мне туда как раз нужно. Я хоть и русский, но гражданин Республики Беларусь (Белая Русь), значит – "иностранец". А иностранцам, в отличие от граждан России, регистрацию (временную, гостевую регистрацию на три месяца) оформляет сначала паспортный стол, а после – ОВИР. Как сказала мне паспортистка домоуправления – "они рассмотрят и решат". Паспортный стол – это для разминки. Всего-то навсего нужно было одновременно собраться Лене – хозяйке квартиры – и двум ее дочкам, одна из которых работает в Германии, а другая – учится в Москве. Ну и мне, грешному. Это мелочи, собрались, сходили в паспортный стол, дружно расписались, и теперь – к ним, в ОВИР Калининского района.

Звоню: "Здравствуйте, я гражданин Белоруссии, в паспортном столе мне сказали…". Женский голос (дословно): "Так вот, не вы должны нам звонить, а с вами должна прийти хозяйка квартиры". – "А что с собой?" – "Бумагу из паспортного стола". – "А когда?" – "Вт., чт., пт. с десяти до двенадцати". Бросает трубку. Ну, ясно, серьезные люди, а я их тут отвлекаю по мелочам…

И мы с Леной едем на Минеральную, 3, к десяти. Там на улице стоит народ, хвост, как некогда в Мавзолей. Людей держат на улице, чтобы внутри ментовки не создавать очередей. ОВИР – одна из немногих организаций, решившая проблему очереди. Там ее почти нет. Все ждут на улице, за воротами. Дебилизм состоит в том, что людям нужно в разные кабинеты, которые работают в разное время. Но очередь за воротами на всех одна. А у нас прием только с десяти до двенадцати. "Нерусские" стоят вперемежку с россиянами, оформляющими загранпаспорта и визы. Никто почти не возмущается, привыкли, наверное. Мы только с Леной прикалываемся, но мы ведь журналисты – злопыхатели.

10.50. Стоим, курим, переминаемся с ноги на ногу – прохладно. Достоимся или нет?

Часто открываются ворота и заезжают-выезжают милицейские машины. Какие они там все крепкие, широкоплечие, широкомордые! Хоть бы одно человечное, не суперменское лицо! На входе здоровенный парень в ментовской коже запускает народ небольшими партиями, по своему усмотрению. Из парня мог бы, наверное, получится прекрасный землепашец или кузнец, но здесь, на проходной ОВИРа, он, конечно, нужнее. Теперь-то уж попробуй, сделай из него землепашца!

11.10. Мы все-таки прорвались. В святая святых! Вместе с кучкой таких же счастливцев. Бежим к нашему кабинету, очередь перемешалась, кабинеты разные, небольшая грызня… Всё – народ успокоился, "наши" выстроились к заветной двери, никто нас, вроде, не "подрезал", да и мы никого не обидели. Всё цивилизованно. Но небольшое разочарование: оказывается, они неделю рассматривают. Через неделю опять к ним. Но если из Белоруссии, то, может, они и сразу рассмотрят.

Перед нами женщина с парнем. – А вы заплатили за регистрацию? – А мы не знали, что нужно платить… А куда? – Сберкасса на площади Калинина. Вот, возьми мою квитанцию, спиши с неё, а то там ничего не поймешь.

Смуглый парень, в принципе, рискует – если я не успею добежать до сберкассы, заплатить и обратно, он просто пролетит со своей регистрацией. Я бегу, в сберкассе тоже чудовищная очередь, никто ничего не может разобрать, все путаются в этих проклятых цифрах.

11.40. Я заплатил, бегу обратно в ОВИР – мне нужно отдать ему квитанцию, мы-то с Леной все равно уже не успеем. – Скажите, где улица Минеральная? – Поехали, покажу! – прыгаю в "Жигули", выскакиваю у ОВИРа, рывок…

Этот парень с женщиной у самой двери, мы вторые – и мы успеваем!

Пока я рыбкой в сберкассу метался, по очереди, оказывается, прошёл слух: у него (у неё?) плохое настроение – может отказать. Как поднять настроение загадочному существу, притаившемуся за заветной дверью, я не знаю. Единственная мысль, которая приходит в голову – внести в ОВИР рацпредложение: вход для посетителей сделать низким-низким и очень длинным. Чтобы человек полз в этот кабинет на четвереньках, держа в зубах свои документы. Чтобы внешняя форма уже полностью соответствовала внутреннему состоянию души. Я обязательно им это посоветую, и тогда они придут в восторг и сразу рассмотрят.

"И плавится асфальт, прожекторы кипят, под ложечкой сосет от близости развязки…" Мы с Леной входим в их кабинет. Я ожидал увидеть там дракона, зверя о семи головах в плохом настроении, нечто величественное и жуткое. Но увидел лишь несколько простых столов, за которыми сидели скучные женщины в милицейской форме. – Бумаги из домоуправления? – Вот! – А где "форма девять"? – Но нам никто не сказал, мы взяли лицевой счёт, я взяла паспорт, я хозяйка квартиры. И заявление с подписями всех жильцов квартиры. Мы заверили в паспортном столе. Нам же не сказали, что нужно что-то еще… – На стенде написано.

На каком стенде написано и где этот стенд, – нам даже и в голову не пришло выяснять. Ну ладно, все равно, пускай они неделю рассматривают. Мы вам принесем обязательно, а вы сейчас примите документы… Милицейская женщина спокойно на нас посмотрела и выложила последний козырь: "Билет у вас есть?" – В смысле? – В смысле, вы должны доказать законность вашего прибытия в Россию. – Так ведь у России и Белоруссии нет границы, безвизовый режим. Я бы мог пешком прийти или на машине приехать. – Тогда докажите, что вы пришли пешком или приехали на машине. – Но как-то ведь я прибыл, не с неба ведь я свалился?

"А может, – тут она посмотрела на меня жестко и пронзительно, – а может, вы уже пять лет у нас тут живете нелегально?!" Во мне как-то сразу проснулся инстинктивный, генетический страх русского человека перед своими защитниками. Все-таки я в милиции нахожусь. "Вы арестованы, гражданин Гадюкин!" – произнесет сейчас она и щелкнет браслетами. "Докажите…" – И она указала на дверь.

Пока мы топали из ОВИРа в редакцию, я вспоминал частушку про дедушку, который, проходя мимо райкома, "вынул гранату, бросил в окно – дедушка старый, ему всё равно…"

– Когда опять пойдем в ОВИР? – Когда революция начнется. На танке приедем. Иначе с ними бесполезно.

Сказав это, я тут же с грустью подумал, что, случись революция, они-то как раз – по закону всплывающих нечистот – неизбежно окажутся во главе каких-нибудь Советов или Комитетов, а меня вообще к стенке поставят, как "иностранного шпиона".

Странно, но ни я, ни Лена не испытывали ни малейшей злости – нам было весело, мы не зря потратили время. Я, правда, размышлял: "Интересно, такое издевательство над людьми – это часть какого-то заранее принятого государством плана или у них так само собой получается?" Но размышлял беззлобно и отстраненно, как биолог о поведении амебы.

А еще в очереди на регистрацию стояли с нами маленькая худенькая старушка и ее дочь. Уж не знаю, зачем старушке потребовалась регистрация, в поликлинику в случае чего обратиться или "скорую" вызвать – не знаю. Старушка с тихой печалью сказала: "Да, доченька, трудно к вам в гости ездить…"

И, возвращаясь из ОВИРа, вспомнил эту старушку и парня, отдавшего мне свою квитанцию, и Лена рядом была, которая моталась со мной по всем этим гнусным конторам, и опять с удивлением подумал, что люблю свою страну – Россию. А за что люблю – не знаю даже. Точнее, знаю, наверное, но толком объяснить не могу.

Владимир КРЫЛОВ

Начальнику паспортно-визовой службы ГУВД
по Санкт-Петербургу и Лен. Области
Утяцкому М.Н.

Уважаемый господин Утяцкий!

Я, гражданка Швейцарии, Лилиана Фамос-Декарро, прибыла в Санкт-Петербург 23.09.03 года. Уже в аэропорту Пулково я прошла паспортный контроль и получила регистрационную карту, в которой представлены мои паспортные данные. Визу я получила в Швейцарии в посольстве России по приглашению частного лица. Естественно, что там (в посольстве) тоже были зарегистрированы все мои данные. Хотела бы отметить, что отдельной строкой в формуляре было написано, что гражданин Швейцарии не нуждается в медицинской страховке. 24.09.2003 моя подруга звонила 1,5 часа в паспортно-визовую службу Петроградского района, с тем чтобы узнать о порядке ее работы. К сожалению, автоответчик работал нечетко, и понять расписание было невозможно. В 11.00 мы уже были в приемной, нам сообщили, что нужно подготовить ф. 9, заплатить в сберкассе госпошлину и принести документы для регистрации. (О том, что необходимо еще заполнить 3 документа, сказано не было, и сами бланки даны тоже не были).

25.09.2003 мы вновь появляемся перед сотрудниками ПВС с ф. 9, приобретенной страховкой, квитанцией об уплате госпошлины. Однако теперь уже получаем еще 3 бланка, которые могли потенциально получить в первый визит. Формуляры эти требуют ответить на вопросы, которые уже неоднократно задавались. Пока мы заполняли эти бланки, дверь приемной закрылась. Никакие просьбы о том, чтобы принять документы, услышаны не были.

26.09.2003 – мы вновь в ПВС. Приняв у нас документы, ст. инспектор Е.Н. Назарова сказала, что регистрация будет готова в пятницу, т.е. 3 октября 2003 года. Мы попросили каким-то образом ускорить этот процесс. Она ответила: "Может быть, 30 сентября".

30 сентября 2003 г., предварительно позвонив и уточнив время присутствия инспектора, в 17.00 мы вновь были в ПВС. Через сотрудника нам передали, что документы не готовы. Уважаемый господин Утяцкий, мне, гражданке Швейцарии, хотелось бы понять:

1. Почему вообще изымается мой паспорт, да еще на такой длительный срок. Я подвергалась опасности быть задержанной органами правопорядка, что, кстати, я и пережила в санатории Репино. Я не могу никуда поехать, хотя имею визу, не могу без паспорта поменять деньги и т.д. и т.п. Я чувствую себя униженной и оскорбленной.

2. Почему так плохо организована работа ПВС.

2.1. Крайне неуютное помещение, отсутствует атмосфера доброжелательного и уважительного отношения к людям.

2.2. Прием иностранных граждан существенно ограничен по времени (3 раза в неделю по 2 часа), что приводит к нервозной обстановке.

2.3. Отсутствует эстетически оформленная письменная и не подается адекватно устная информация о работе такого серьезного учреждения.

Мне хотелось бы знать, кто возместит мои моральные и материальные потери. Я приехала в Санкт-Петербург, Россию, чтобы поближе познакомиться с культурой, а в результате глубоко узнала "культуру" работы ПВС. Отсутствие координации в работе ведомств, пренебрежительное отношение к иностранным гражданам, к коим я себя причисляю, сводит к нулю все позитивные стремления поближе познакомиться с Россией.

Надеюсь, что мои слова будут услышаны и будет что-то сделано, чтобы изменить сложившуюся ситуацию.

С уважением,
Лилиана Фамос-Декарро