"БРАТ-2"

или два года в СИЗО за обращение в милицию


Чудесным августовским днем Володя Серов отправился в жилконтору. На работе понадобилась справка о регистрации по форме № 9. Ехать было далеко: со Светлановского, где он жил вместе с мамой и сестрой, – на Седова, где был прописан в однокомнатной квартире отца. Родители давно разошлись, но отец, старый больной алкоголик, к тому же из-за травмы стоящий на психиатрическом учете, когда еще был в здравом уме, прописал в квартиру сына, исполнил свой долг.

Володя получил справку и вдруг обнаружил, что кроме него и папы в родительском гнезде прописан... его младший брат Раван. Именно так: Раван Игоревич Серов одного года отроду. Пришлось вернуться в жилконтору за разъяснениями. “Папенька-то ваш какой орел! – сказала ему добродушная паспортистка, – в 72 года на 22-летней женился. Шола ее зовут. А вы не знали?”

“Шола? Кто такая? – отец добросовестно пытался вспомнить. – Нет, не знаю, сынок. Неужто я до такой степени мозги пропил, что не помню, как браком сочетался, тем более с молоденькой... Интересно, как выглядит моя жена? Кроме шуток, сын, никогда ее на видел, не знал, как зовут, и не представляю даже, где ее искать. А по поводу этой истории одно могу сказать: недавно у меня все документы пропали вместе с паспортом”.

Озадаченный парень поехал домой, где его встретила недоумевающая мама – тоже с новостями. Звонил сосед по даче и предупредил, что приезжала какая-то женщина кавказской национальности, сказала, что она новая жена отца, очень дачей интересовалась... На семейном совете решили попросить помощи у милиции.

Милиционеры в 10-м отделении тоже оказались добродушными – как и паспортистка, прописавшая азербайджанского кукушонка без ведома Володиного отца. Следователь сказал, что вопрос выписки ребенка из квартиры вполне решаемый и посоветовал скорее собирать документы для восстановления отцовского паспорта. Чем парень и занялся, нисколько не сомневаясь, что мошенников поймают и все будет нормально.

И вдруг милиционеры заинтересовались Володей. 1-го сентября они приходили в отдел кадров “Полюстрова”, где он работал, расспрашивали о нем. Зашли домой, где была его сестра Алла, выведывали, как его найти. Потом ушли и больше его не искали... Алла, студентка юридического факультета, решила взять дело под свой контроль. Несколько раз она звонила следователю, он любезно докладывал, как продвигается дело с выпиской “братца Равана”, и девушке казалось, что они, как коллеги, даже подружились. 12 сентября она снова позвонила следователю и услышала, что ее брат “как бы” находится в розыске. Следователь предложил Алле подъехать в милицию: он расскажет, что произошло. Удивленная сверх всякой меры, девушка полетела к “душке-майору”. В кабинете майор окинул ее суровым взглядом и заорал: “Ты останешься здесь, пока я не увижу твоего брата!”. “Но он ведь не скрывается, мы видимся каждый день. Что, в конце концов, случилось?” “Твой брат совершил ужасное преступление, а ты его прикрываешь! Я тебя в камеру посажу на 15 суток! Я добьюсь санкции прокурора на твое исключение из университета! В квартире обыск проведу, после которого ты ее ремонтировать замучаешься!” Алла испугалась и расплакалась. У нее забрали паспорт и документы на машину, сказали, что конфискуют ее как “средство преступления”. Девушку посадили у клетки, в которой сидели бомжи, и продержали шесть часов. Потом поехали вместе с Аллой к ней домой и устроили там засаду. У матери, инвалида первой группы, случился приступ, Алла вызвала ей неотложку. Просидев до двух часов ночи, менты ушли...

“Что это было?” – спросила сестра брата, когда утром он вернулся домой. Володя был в шоке, когда узнал, что случилось с Аллой. Он сказал, что когда был у отца, приезжали какие-то лица кавказской национальности и угрожали им. “Должно быть, и вправду они с ментами связаны, может, и в квартиру с их помощью прописались”. Но о каком преступлении говорили Алле менты, Володя не знал.

Преступление, которое перечеркнуло его жизнь, было совершено 31 августа, когда Володя отсыпался дома после ночной смены. У мамы в гостях сидели подружки, они видели, как заспанный парень проходил в туалет и на кухню, но – не в сам момент преступления, а часом раньше и позже. Мать и сестра, как родственники, в расчет не принимаются. Вот и оказалось, что у него нет свидетелей. Оказалось, что между двумя походами в туалет он по-быстрому смотался со Светлановского на Седова, убил человека и вернулся досыпать.

В этот день в папиной квартире были зверски избиты два азербайджанца. “Скорая” увезла их в больницу, где один из пострадавших скончался от ран. Это был гражданский муж Шолы, папиной “жены”, и отец “братца” Равана.

Оставшийся в живых потерпевший рассказал, что в квартиру ворвались трое неизвестных, всех связали “ласточкой” (милицейский прием), угрожали и били. Особенно выделялся один: Он бегал, стрелял из пистолета в стенку, кричал. Потерпевший описал своего обидчика так: “на вид лет 26, плотного телосложения, рост 175, волосы светлые, короткие”. (У Володи волосы темные и рост 186 – трудно перепутать). Потом, в отделении милиции, он опознал убийцу своего родственника по фото. Тот был в милицейской форме в звании старшего лейтенанта. Азербайджанец даже написал жалобу на беспредел, который творят сотрудники милиции в Невском районе, и – обратите внимание – послал в прокуратуру, в Администрацию президента и т.д. А потом вдруг стал от нее открещиваться. В деле появились показания еще двух азербайджанцев...

Чтобы разобраться в путаной этой истории, адвокат Серовых провел собственное расследование. Потерпевший признался ему, что когда он начал обвинять милицию, его забрали из больницы, посадили в камеру и стали вразумлять: “Имей в виду, за нами стоит все 10-е отделение. Забудь о том, что говорил, иначе будет много смертей”.

Адвокат записал на пленку показания еще нескольких азербайджанцев из компании потерпевших. “У нас на рынке все знают, что убийцы оперативники, – сказали они, – но официально никто показаний давать не будет”. Тем не менее, нашелся среди них смелый человек.

Защита потребовала поручить проверку обстоятельств дела УСБ (управлению собственной безопасности). Именно к оперативнику УСБ прибежала Алла Серова: “Есть на рынке азербайджанец, Алик, который готов дать показания. Поезжайте к нему, запишите его слова!” “Некогда мне по рынкам разъезжать, – ответил защитник справедливости, – привезите этого Алика ко мне в Управление”. Алик очень удивился: “Ты что, девушка, хочешь, чтобы меня там убили?..” В общем, ничего оперативники из УСБ не стали проверять. Жалоба на милиционеров каким-то образом из дела исчезла. А в остальном, прекрасная маркиза, хорошее получилось дело, крепкое – статья 111, часть 4: умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть (до 15 лет лишения свободы), и статья 127, часть 3: незаконное лишение свободы (до 8 лет) – это за то, что будто бы, избивая азербайджанцев, он не выпускал их из квартиры.

Два года Володя отсидел в “Крестах”. Его больная мать почти ослепла от горя, отец умер. Судебное разбирательство длилось полтора года (так уж у нас принято), хотя невиновность парня была абсолютно очевидна. У него 100-процентное алиби, единственный свидетель (потерпевший) на суде – в который раз! – сказал, что бил их не Володя, и еще раз, для непонятливых, опознал убийцу. Правда, не ткнул в него пальцем, потому что когда на следующее заседание вызвали убийцу (в качестве свидетеля), потерпевшего “забыли” привезти из изолятора, где он сидит за наркотики.

Тем не менее все закончилось счастливо. “Слава Богу, судья порядочный попался, – говорит теперь все семейство и их адвокат, – ведь другой мог и посадить!” Володю отпустили из зала суда как... отбывшего положенную ему меру наказания. Не оправдали, не восстановили в правах, не компенсировали моральный ущерб – это ведь опять столько возни! Оставили ему 127 статью, только пункт поменяли на более легкий, второй. То есть, хоть он никого не избивал, но в это время был в квартире, в кресле сидел. Ведь как интересно: вот тут, в зале заседаний, обращаясь к судье, единственный свидетель говорит: “Не было его в квартире!”, и другие свидетели клянутся, что Володя был тогда на другом конце города – нет! – не слышит их судья, выносит приговор: “Был, вам говорят!”. И все молчат, понимают: надо же судье те два года, что парень отсидел, как-то списать. А начни он всех оправдывать после того, как полтора года дело тянул, – у него же будут неприятности.

А что же с убийцей? С тем ментом, который приходил на суд как свидетель, и все знали, что он убил? После суда адвокат Владислав Позник поднимал этот вопрос. Но, понимаете ли, какое дело. Судья не уполномочен возбуждать уголовные дела, прокурор, как говорит адвокат, “сделала голубые глаза и сказала: ну и что?” (не любит прокуратура ссориться с милицией, это же понятно). А Володя – он уже ученый. За то, что подал в милицию заявление, он отсидел два года, да еще легко отделался.

“Давайте против следователя возбудим дело, – не унимается адвокат, – за фальсификацию доказательств”. “А он, – отвечает прокурор, – перешел на другую работу”. “Ну и что?” А то.

Остался еще невинный младенец – тот самый ребенок, “брат”, о регистрации которого в квартире отца узнал Володя в самом начале этой истории. Он так и остался прописан в квартире. Доказывать, что брака не было, что регистрация незаконна, никто не хочет. По той же причине: страшно.


Нина ЗИНЧЕНКО
фото: Павел Кривцов



 Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru