Анонимные Наркоманы:
бросил сам – помогай товарищу

Екатерина Колесова

"Никогда не думала, что эта беда коснётся моей семьи. Сына уже не вернёшь. Его смерть – мое личное горе. Но в ней я вижу и страшный лик нашего времени, предупреждение остальным…

На кладбище один из друзей Димы, Гера, отвел меня в сторону и сказал:

– Вы уж меня простите, Надежда Николаевна, но на поминки к вам домой я не пойду. Не могу. Смотрю на своих знакомых – и читаю в их глазах: "Я – следующий".

После похорон я как бы увидела всех по-новому. Молодые, красивые ребята уходят из жизни один за одним, по цепочке. Видеть это без слёз и ужаса невозможно. Первым оставил наш мир Влад. Недавно отметили годовщину смерти. На его похоронах ребята давали клятву, даже землю ели, – обещали себе и друг другу, что прекратят колоться. Не выдержали.

30 октября в 14 часов со страшной вестью прибежал ко мне на работу младший сын Коля. Димка умер прямо у него на глазах. Это страшно. Но страшно и то, что все в семье знали – Дима принимает наркотики. И Коля знал. Младший сын часто плакал, говорил мне, что надо что-то делать. А Дима боялся, что умрёт где-нибудь в подворотне, на лестнице, вдали от всех, как бездомная собака. Быть может, потому брал с собой Колю. В тот день они вместе отправились к небезызвестному Чижу (к нему в дом день и ночь ходит молодёжь за наркотиками). Чиж должен был Димке какие-то деньги. Денег, видимо, у него не оказалось, он предложил Диме расплатиться "дозой". Коле было велено подождать этажом ниже. Младший ждал, ждал, но, почувствовав неладное, побежал наверх. И оцепенел, застав брата в предсмертных судорогах. Бабушка, случайно вышедшая на лестницу, закричала: "Беги за родителями. Помер он, не видишь, что ли! Беги!.."

Теперь я часто вспоминаю детство и отрочество сына, пытаясь понять, когда же все началось. Дима рос обычным ребенком, ничем не выделялся среди других. Физически хорошо развит, любил лыжи. Я очень удивилась, когда сын вдруг увлёкся музыкой – слуха у него совсем не было. Не знаю, какое участие он принимал в творческих делах, но на репетициях ансамбля времени проводил много. Вместе со всей своей компанией. Так что внешне всё было нормально. Так почему же пропадают ребята, чего им не хватает в жизни, что толкает на иглу?

Я уже назвала кличку Чиж. Его квартира известна многим. Этот человек почти открыто снабжает наркотиками людей всех возрастов. Когда мой Димка мёртвый лежал на лестнице (продолжалось это около трёх часов), через его труп перешагнул Антон, который шёл за своей очередной дозой к Чижу. Сейчас этот семнадцатилетний мальчик в больнице с циррозом печени.

Виноваты ли наши дети в том, что однажды им кто-то подсунул губительное зелье, а они не смогли отказаться? Где гарантия, что мы в минуту слабости не окажемся на их месте? Общество расплачивается за потерянные идеалы. Расплачивается жизнью наших детей.

Ведь руку, протягивающую яд, никто не отведёт. Вот это и страшно. Мною движет не месть, мне страшно за тех, кого ещё можно спасти. Встречаю друзей сына, которые говорят, что к Чижу так и ходят за наркотой. Недавно прямо там откачивали одного. Лично я могу назвать четыре адреса, где всегда можно купить эту отраву. И многие в округе знают эти адреса.

И ещё вот что. У меня растёт второй сын. И я боюсь за его судьбу. Я была мягкой, всепонимающей, почти соучастницей. Думаете, жестокость лучше? Родители покойного Влада заняли совсем иную позицию. Боялись огласки, позора. Устраивали сыну регулярные выволочки. Тоже закончилось всё трагедией. Мальчик в состоянии ломки пырнул себя ножом в живот, а родители побоялись вызвать врача, обратиться за помощью. Друзья несколько дней дежурили у его постели и делали примочки. Влад умер от заражения крови. Вот вам две разные родительские тактики, а конец один.

Ведь я никогда не считала Диму слабым. Да и закоренелым наркоманом он стать не успел. Последние три дня даже пытался бросить колоться, просил меня помочь. Но я не знала, что я должна делать, считала – сам справится, раз решил.

Так почему же никто ничего не делает? – заканчивает свое письмо Наталья Васильева – Впечатление такое, что все намеренно не замечают, как гибнут молодые люди. Никто не пытается спасать даже тех, у кого ещё есть шансы вернуться к нормальной жизни. А что я могла сделать? Знает ли кто-нибудь ответ на этот вопрос?"

Наталья Васильева

Для скольких семей и сейчас вопрос, заданный в этом письме, важнее всего! Что могла сделать мать? Что мог сам Дима? Это письмо попало мне в руки довольно давно. Теперь перечитала его и ужаснулась: да оно же, как ни горько, стало ещё более актуальным. В таком же положении, как мать Димы, находятся сотни тысяч родителей. Их убивает безысходность, они боятся милиции, боятся наркологов, – никто никогда ещё не видел человека, слезшего с иглы благодаря наркодиспансеру. Чувство собственной неполноценности, стыд, депрессия, ощущение полного тупика. А ведь на этот вопрос есть ответ. Конечно, не для всех: если человек ещё не созрел, если первая доза вспоминается ему, как великое открытие его жизни, если он надеется потаскать ещё запретных плодов, половить кайфа – ему не поможет никто. Наркомания – болезнь в первую очередь сознания и избавиться от неё можно только сознательно.

Но если человеку ясно, что он попал в ловушку, если он уже увидел лик дьявола за каждой сладкой минутой "прихода", если уже проклинал самый первый свой "дозняк" и тогдашнее наслаждение, и понял, что оно не стоило таких мук, которыми теперь за него приходится расплачиваться, – значит, у него появился шанс. Ведь чтобы бросить, надо этого захотеть.

Конечно, в одиночку это невозможно. Мама Димы зря надеялась, что сын справится сам. Её трагедия в том, что она не знала, где помогают многим таким, как Дима, о специальных программах, где можно получить спасительную поддержку. Есть адреса мест, где выслушают, поймут и научат, что надо делать. Причём совершенно бесплатно. Потому что в этом месте нет никого, кроме "своих". Никаких врачей-шарлатанов и колдунов-целителей. Только такие же, как и Дима – ребята, зашедшие в тупик. Одна из организаций такой помощи – товарищество "Анонимные Наркоманы". Некоммерческая программа "12 шагов", по которой здесь борются со своей болезнью (та же, что и у "Анонимных Алкоголиков"), появилась ещё в 1934 году. И хотя гарантировать излечение она не может, но множество людей в сотнях стран победили благодаря ей свою зависимость. "Программа "12 шагов" не связана ни с одной религиозной системой, сектой, политической организацией или учреждением, никого не поддерживает и не выступает против чьих бы то ни было интересов. Члены АА не платят ни вступительных, ни членских взносов" (если вам предложат какие-либо платные услуги, якобы связанные с программой "12 шагов", имейте в виду, что подлинная программа "12 шагов" бесплатна, и, более того, всякое её использование в коммерческих целях запрещено традициями).

В Россию эта программа пришла из Польши в 1987 году, а в Санкт-Петербурге мощный толчок её развитию дали в 1993 году легендарные "Митьки". Сейчас неформальные группы "12 шагов" существуют уже во многих городах России. В Москве и в Санкт-Петербурге – десятки групп "АА" (по-русски это произносится Эй-Эй). Существует также программа для созависимых – родственников и друзей алкоголиков и наркоманов, на жизнь которых повлияла болезнь их близких. Туда приходят жёны и матери, живущие как в страшном сне, день и ночь в страхе за близкого человека, и одновременно терзаемые обидой и даже ненавистью к этому жалкому существу, безжалостно коверкающему их жизнь. На собраниях созависимых они узнают, как вернуть радость жизни. Как помочь запутавшемуся близкому человеку, а если он отказывается от помощи – как жить с этим.

Ал-Атин – это группы для детей из семей алкоголиков и наркоманов. Эти подростки, живущие иногда как в аду, терзаемые стыдом за своих родителей, думают, что главное – как можно глубже упрятать эту проблему от посторонних глаз. На группе Ал-Атин они встречают таких же, неповинных ни в чём страдальцев, ведь если жена и может быть виновата в пьянстве мужа, ребёнок не виноват ни в чём! Здесь их учат преодолевать эту ситуацию, безысходность оказывается проблемой, уже решённой другими, а значит, решаемой. Ребята возвращаются к жизни, обретают забытое чувство собственного достоинства, буквально оживают.

На некоторые из групп "АА" ходят наркоманы и алкоголики вместе, но есть и специальные группы для наркоманов – "AN". Вот рассказ одного из активных членов "AN" о его первом знакомстве с группой:

"Я решил сходить туда не потому, чтобы во что-то верил (я знал, что мне никто не поможет). Просто надо было сбить дозняк. Как-то переломаться, очистить организм, чтоб начать снова с маленьких доз. Очень многие наркоманы только для этого и "лечатся" – ложатся в клинику, родители их платят бешеные деньги – думают, ребёночек хочет "слезть". А ребёнок хочет тот кайф вернуть, который он при первых "вмазках" имел. Потом ведь кайф уходит, колешься уже не чтоб стало хорошо, а чтобы не стало плохо.

Ну и люди вынуждены идти на всё, даже на лечение, чтоб снова испытать те первые кайфы. Я и детоксикацию прошёл, и всякие платные службы – денег у матери уже не осталось. А я опять дозу поднял выше некуда, весь в долгах, вот-вот посадят, друг лучший только что кони бросил – доторчался. В общем, прижало. Ну, я и пошёл – перебиться любой ценой хоть недолго. Ладно, думаю, нудите мне свою мораль.

Искал, искал эту дверь, наконец нашёл. Такая зачуханная, что и не заметишь. Вхожу – во дают! Ничего общего ни с поликлиникой, ни с этими платными стерильными центрами, где сидишь, как подопытный кролик на операционном столе. Прямо за дверью этакий тесный полуподвал, весь обставлен продавленными диванчиками. На них сидят, покуривая, целая куча отпетых наркоманов. Многие ещё похуже меня (на лицах написано). Сидят, развалившись, как у себя дома, треплются о чём-то. В общем, никакой напряжёнки в атмосфере, никаких моралей. Я ничего не понял, сижу, как дурак. Ну, думаю, наверное, сейчас зайдёт какой-нибудь гуру, весь в белом, да как начнёт завывать "покайтеся, братки" или ещё что похуже.

Вдруг решили начинать, хотя никого в белом вроде не заходило. Ведущий (точно такой же, как и все) спокойно так попросил заткнуться, и говорит: "Вначале, как всегда, минуту помолчим. Вспомним всех наших друзей, которых с нами уже нету". И я вижу, все, человек 40, кого-то вспоминают – это сколько же у нас на всех друзей-покойников? Естественно, уже настрой серьёзный пошёл. Прослушал телегу про принципы – она мне понравилась. Особенно про то, что у кого здесь ничего не выйдет, в этом не виноваты. И что от меня совсем ничего не требуют: хочешь – сиди, не хочешь – встал, ушёл. Хочешь – высказывайся, нет – промолчал. Никакого расписания, что там ты обязан приходить столько-то раз в неделю, а то выгонят… Полная свобода. Нельзя только употреблять прямо на группе, или здесь решать вопросы с куплей-продажей. Ну, это тоже правильно.

Потом все стали высказываться о себе, но начало всегда одинаковое:

"Я Петя, наркоман". – А все ему: "Привет, Петя!" – "У меня на самом деле всё плохо…" Или: "Я Оля, наркоманка". – "Привет, Оля!" – "У меня наоборот, всё типа о’кей, только очень много проблем…"

Я так понял, что назвать себя наркоманом – обязательное условие, и мне это сильно не понравилось. Даже расхотелось высказываться. Какого чёрта: я ещё не наркоман, я ведь только учусь. Сколько раз я думал об этом наедине с собой и всегда находил себе кучу доказательств, что я на самом-то деле просто балуюсь, не так, как другие, которые рабы своего кайфа. Я ведь собой владею до сих пор, всё, что делаю – всё сознательно. Это потом, благодаря программе, я в этом разобрался, – оказалось, что все так думают до последнего дня жизни. Уже человек совсем приплывает, ходит на полусогнутых, а всё сам себе парит мозги, что это не всерьёз, мол, ещё поиграюсь, и брошу. В общем, единственный реальный выход – поскорее признать, что ты влип, и прямо назвать себя наркоманом. Это называется "Первый Шаг". Он звучит так: "Мы признали своё бессилие перед наркотиками, признали, что потеряли контроль над собой и своей жизнью". Только после него можно сделать второй и вообще куда-то сдвинуться. Ну, я не буду здесь все шаги излагать, кому надо – сам пусть придёт, послушает. Скажу о Четвёртом Шаге. Когда я слушал других, как люди здесь рассказывали про свои наркотские приключения, я увидел огромную разницу между тем, как про это же рассказывают обычно. Ведь что бы с нарком ни случилось (попал в ментовку, или вмазался грязной машиной и тряхануло тебя, или ломки), обо всём принято с такой удалью говорить: "во, мол, какой я крутой, во у меня сколько проблем, а я знай торчу, такой герой не устрашимый ничем".

А здесь романтизировать весь этот бред как-то не принято. Обо всём говорят, подчёркивая глупость этого и все некайфы. Вместо: "во, какой я крутой, ментов обманул", – говоришь: "Как мне было страшно и унизительно скидывать товар, а потом идти домой на ватных ногах!". В общем, честно. Это и есть Четвёртый Шаг: "Мы глубоко и бесстрашно оценили себя и свою жизнь с нравственной точки зрения". И все, чем я до сих пор гордился (реально гордился!) – теперь сумел увидеть в другом свете – как всё это было глупо, даже иногда позорно! И когда прятались в кустах у завода "Фармакон", чтобы у рабочих "кислого" купить – а сами ни черта вокруг не соображали, обдолбанные в уматень (только иногда вспомнишь, что надо бояться ментов и начинаешь приседать, и чуть ли не по-пластунски ползти) – не смешно, а гадко! И когда по укурке чуть не заплыл под пароход, – не круто, а очень, просто позорно глупо. И когда умирал в больнице, а врачиха переживала, говорила "никогда больше не буду дежурить на пятницу, 13-е", – я ведь этим сколько раз похвалялся, рассказывал другим с геройским видом. А чем гордиться-то? Она меня всё-таки спасла, а я опять туда же, просто козёл какой-то.

И вот после такой переоценки мне стало легче решать – бросить временно? Или насовсем? Ну, конечно, и друзья новые появились – "анонимные братья". Это здорово повлияло. Тем более, программа не требует от человека завязать навсегда. Это слишком трудно. Предлагают очень просто – не торчать ТОЛЬКО СЕГОДНЯ. Завтра посмотрим. А сегодня нельзя. И так день за днём. Многим такой финт помогает. А мне больше всего помогает Двенадцатый Шаг: "Достигнув духовного возрождения, к которому привели эти шаги, мы старались поделиться опытом с теми, кто ещё страдает, и применять принципы Программы во всех наших делах". То есть, когда теперь кого-то из своих встречаешь и видишь, что плохо человеку, ты так осторожненько ему предлагаешь: "Пошли со мной в одно место. Там нормально, тебе понравится. А не понравится – уйдёшь, никто тебя не попрекнёт". Потом приводишь его – и видишь у него на лице те же чувства, которые я по своему первому разу помню. Не все, конечно, приживаются. Только те, кто реально хочет бросить".

…На стене в группе AN висит лозунг: "Если ты хочешь продолжать – это твоё дело. Если ты хочешь бросить – это наше дело". В одной из брошюр, раздаваемых новичкам, можно прочесть "12 обещаний начинающим членам AN". Среди них есть даже такие: "Ты сможешь сам подобрать пару одинаковых носков", "Ты перестанешь бояться милицейской машины", "Ты сможешь открыть дверь, даже если увидишь в глазок участкового милиционера", "Поймёшь, каким дерьмом ты был, и возблагодаришь Бога за AN".

Но никто не даст здесь того обещания, которого больше всего хотят новички: научиться употреблять наркотики изредка и безболезненно. Этого не дано никому. Нет, конечно, есть редкие люди, не склонные к зависимости. Они пробуют наркотики, и не влипают в них. Но если уж ты не такой, если проблемы уже хоть раз возникли, – выход один: завязать насовсем.

Главный идеолог "Митьков" В. Шинкарёв так описал этот феномен: "Представьте себе видеофильм. На плёнке снята красивая комната. На столе стоит горящая свеча. Она падает, загораются скатерть, занавеска, и вот в пожаре сгорает всё. Остались одни головешки. Похоже на жизнь алкоголика или наркомана, правда? Теперь представьте себе, что в тот момент, когда свеча уже в падении, вы нажали на кнопку "пауза". На ваших экранах осталась красивая комната, с чуть наклонённой свечой. Но вы-то знаете, что записано на плёнке дальше? Так вот, этот фильм – ваша жизнь. А жизнь назад, как известно, не отматывается. Начав ходить на группы "12 шагов", вы нажимаете "паузу". Но переснять окончание фильма вам не дано! Любая попытка вернуться к "культурному употреблению" равносильна отключению паузы. Срыв – плёнка пошла, и вот уже горит скатерть. Вы нажимаете паузу снова. Терпите полгода. Вы забыли о своей болезни, вы явно поправились. Можно чуть-чуть расслабиться. Вы заносите руку, чтобы опять отжать паузу. Стоит ли?"

АДРЕСА групп АН:

"Литейный", Литейный проспект, 44 (под арку, справа);
"Перекрёсток", Кондратьевский пр., 18 (вход в наркодиспансер, 2-й этаж);
"Альтернатива", В.О. 5-я линия, 58 (вход в наркодиспансер);
"Равновесие", Съездовская линия, 29;
"Поток", г. Пушкин ул. Церковная, 30/22;
"Вечер", Большая Подьяческая, 34;
"Северо-запад", Кузнецовская, 44;
"Анонимные наркоманы", ул. Чекистов, 28, (вход в наркодиспансер);
Также действуют группы в Сосновом Бору и в Гатчине.