ЧЕРНЫЙ КВАДРАТ ПРОКУРАТУРЫ
Руслан Линьков
Линьков Руслан Александрович. Профессиональный журналист, по второму высшему образованию – юрист. С конца 1980-х годов сотрудничал в ленинградских СМИ – газетах "Смена", "Невское время", "Северная столица", в ТРК "5-й канал", – в московской газете "Панорама". В 1990-1998 гг. пресс-секретарь известного политика-реформатора, создателя партии "Демократическая Россия" Галины Старовойтовой. Возглавляет Санкт-Петербургскую организацию этой партии. Ведет активную работу в Российской организации "Международная амнистия".
Практически не улучшается состояние законности в учреждениях пенитенциарной системы. До сих пор в следственных изоляторах Минюста России не соблюдаются нормы санитарной площади на одного человека. Средняя наполняемость СИЗО по стране сегодня превышает установленные законом нормы в 1,5 раза, а в Татарстане, Иркутской, Нижегородской, Тверской, Читинской областях, Краснодарском крае, Москве и Санкт-Петербурге они переполнены почти в 3,5 раза. Чрезмерная скученность отрицательно сказывается на здоровье лиц, содержащихся под стражей.
Из доклада генерального прокурора РФ
В. В. Устинова от 24.04.2002 г.
Утром в офис принесли корреспонденцию – несколько журналов и конверт со штемпелем "Прокуратура Санкт-Петербурга". Подумалось: в письме наверняка написано: "…оснований для принятия мер прокурорского реагирования не имеется". После вскрытия пакета и прочтения послания догадка подтвердилась: две страницы текста завершаются ставшей уже традиционной фразой об "отсутствии причин для дальнейших действий" надзирателей за законностью. Оно и понятно, ведь от прокуратуры требовалось всего-навсего исследовать законность приватизации государственной телерадиокомпании "Петербург – 5 канал", а также соответствие правовым нормам выделения из городского бюджета 1 миллиона долларов на финансирование частного акционерного общества ТРК "Петербург". По результатам следовало поступить с виновными в правонарушениях по закону. Не исключено, что именно последнее и смутило руководство прокураты Санкт-Петербурга вместе с ее рядовым персоналом.
Возможно, те же мотивы сыграли роль и в деле гражданина России Виталия Беспалова, на днях получившего ответ на свою жалобу в прокуратуру Адмиралтейского района Санкт-Петербурга. Выпускника одного из детских домов северной столицы маклер лишил комнаты в коммунальной квартире. Вошел к наивному подростку в доверие, обещал помочь улучшить жилищные условия. Продав жилплощадь Беспалова, махинатор все вырученные средства присвоил, а сироту выписал аж в Воркуту. Вот и живет Беспалов на вокзалах да в неотапливаемых подвалах уже более пяти лет. Маклер Каратаев уже не раз привлекал к себе внимание правоохранительных органов и даже отбывал наказание в местах лишения свободы за аналогичные действия.
Сделав выводы из предыдущего опыта, теперь он, судя по всему, работает уже не один, а под оперативным прикрытием. Во всяком случае, именно такой представляется картина после изучения текста ответа Беспалову на его заявление в прокуратуру. Вот лишь маленькая выдержка из этого документа: "Для установления всех обстоятельств дела были направлены запросы в паспортную службу РЖА Адмиралтейского района и "Горжилобмен" г. Санкт-Петербурга на предмет предоставления копий подордерных документов на сделку по ул. Садовой д. 102 кв. 9. Был получен ответ, что подордерное обменное дело по адресу ул. Садовая д.102 кв. 9 предоставить не представляется возможным в связи с хранением таких дел только 5 лет, данная сделка была проведена в 1995 г. Также получен ответ от ООО "Агентство недвижимости "Динас" о невозможности предоставить копии документов обменного дела по адресу: ул. Садовая д.102 кв. 9 в связи с реорганизацией агентства в 1999 г.
На основании изложенного и руководствуясь п. 2 части первой ст. 24, ст. 144, 145 и 148 УПК РФ отказать в возбуждении уголовного дела по сообщению о совершении преступления поступившего от Беспалова В.Д. на основании п.2 части первой ст. 24 УПК РФ".
Как видно, мотив для отказа в расследовании преступления прост – нет документов, нет и преступления. Концы в воду, а воду в унитаз вместе с "диктатурой закона". Энтропия совести и чести у прокурорских работников развилась давно. И то, что подобные беспаловскому случаи не редкость, – не беда наших правоохранительных органов, а их вина. От рук только одного гражданина Каратаева в Санкт-Петербурге таким образом пострадали минимум 10 выпускников детских домов.
Пенсионерке Ратниковой, проживающей на Полтавской улице, прокуроры один раз помогли. Когда на Кузнечном рынке ее избила Галина Захарова, а затем отняла у Нины Павловны сумочку с кошельком и деньгами, уголовное дело возбудили. Грабительницу задержали. Восемь месяцев в следственном изоляторе на Арсенальной улице и три года условного наказания, вынесенного решением суда, обидчицу только ожесточили. Освободившись, она стала досаждать своей жертве, била на улице, врывалась в квартиру, поджигала входную дверь и почтовый ящик. Решила Нина Ратникова, что пора призывать на помощь прокуратуру с милицией, написала заявления и разослала. Сначала в Горпрокуратуре даже дело новое возбудили, но спустя несколько дней его успешно закрыл районный следователь Лисицин. Через пару месяцев Нина Павловна, опротестовывавшая решение райпрокуратуры, стала адресатом корреспонденции, пришедшей из прокуратуры Центрального района Санкт-Петербурга. В ней старший помощник прокурора района младший советник юстиции Н.В. Юферова сообщала: "По Вашим жалобам на неправомерные действия следователя Лисицина А.А., поступившим в прокуратуру Центрального района Санкт-Петербурга по почте и с приема, прокуратурой района проведена проверка, по результатам которой в возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ст. 285 УК РФ отказано". Получается, что теперь гражданка Захарова может абсолютно безнаказанно на ежедневной основе колошматить гражданку Ратникову, справлять свои пироманские нужды в ее квартире и уничтожать почтовые ящики всех людей, имеющих несчастье проживать в одной парадной с жертвой насилия. Прокуратура Центрального района не намерена защищать права потерпевшей Нины Павловны, хотя в новом Уголовно-процессуальном кодексе четко закреплена обязанность правоохранителей защищать свидетелей и потерпевших от посягательств преступников, не говоря уже о статьях Уголовного кодекса, зафиксировавших ответственность за нанесение телесных повреждений, хулиганство, порчу чужого имущества, незаконное вторжение в жилище.
ЭТИХ ПРАВОНАРУШЕНИЙ ОНИ "НЕ ВИДЯТ"
Борис Исаевич Узелевский вернулся недавно из Израиля, куда эмигрировал еще из СССР. Терракты и постоянная война согнали немолодого уже человека с насиженного места, и решил он, что жить в России, в своем родном Петербурге будет спокойнее. Вот и приехал, благо российское гражданство давно восстановил. По возвращении первым делом пошел в отдел паспортно-визовой службы Центрального района и в "территориальный орган минфедерации России в Санкт-Петербурге и Ленинградской области", чтобы паспорт российский получить и статус вынужденного переселенца оформить. Там-то его и поджидали первые неприятности. Чиновники потребовали от Бориса Исаевича предъявить регистрацию по месту жительства (бывшую "прописку"). Естественно, государственные служащие, коими и являются работники этих двух уважаемых организаций, не могли не знать, что уже несколько лет назад решением Конституционного Суда Российской Федерации институт "прописки", стыдливо названной "регистрацией по месту жительства", отменен. Что отсутствие этого пережитка крепостного права не является основанием для отказа в выдаче гражданину его паспорта. Что гражданин имеет право свободно перемещаться по стране и самостоятельно выбирать себе место жительства.
Казалось бы, вот где прокуратуре проявить свою настойчивость и принципиальность, защитить конституционные права человека, да и вообще основы конституционного строя. Ан нет, заместитель прокурора Центрального района младший советник юстиции П.С. Кистов направляет Борису Узелевскому (единственным почтовым адресом которого из-за бездействия прокуратуры является "Главпочтамт, до востребования") ответ с перечнем прав на обжалование действий чиновников и маленькой приписочкой: "Учитыва изложенное, достаточных оснований для вмешательства прокуратуры района в настоящее время не имеется". Спасибо, что не написали: "убирайся в свой Израиль!". Конечно, у гражданина Узелевского есть еще и право обратиться с иском о защите своих прав в российский суд, который при его загруженности обязательно рассмотрит жалобу года эдак через два. За это время возвращенец скорее всего станет постоянным клиентом милицейских "зверинцев" как злостный нарушитель паспортного режима. В прокурорской практике есть все же определенный опыт вмешательства в подобные дела, но лишь тогда, когда на улицах, в подвалах и на чердаках Петербурга обнаруживаются трупы безродных и бездомных людей, получивших отказ в помощи со стороны государства и его уполномоченных органов. Прокуроры участвуют в процессе опознания усопших. Борис Исаевич не намерен дожидаться столь печальной развязки и планирует обжаловать прокурорскую отписку.
Не каждый человек способен спокойно сносить подобное к себе отношение. Главный редактор газеты "Земля России" Александр Коваленко опубликовал в своей малотиражке ряд материалов о нежелании прокуратуры Санкт-Петербурга исполнять свои прямые обязанности и сопроводил их карикатурой, на которой был изображен гроб с лежащим в нем прокурорским работником. Трудно сказать, что конкретно вызвало столь бурную реакцию соратников Ивана Сыдорука, возглавляющего питерское "око государево", – тексты статей или же в нарисованном гробу они узрели тело, напоминающее фигуру, похожую на кого-то, занимающего должность прокурора Санкт-Петербурга. Экспансивного и импульсивного редактора Коваленко сразу же привлекли к уголовной ответственности за клевету в адрес носителей голубых мундиров. Более того, выяснилось, что дело уже расследовано и передано в федеральный суд Адмиралтейского района Санкт-Петербурга. Обвиняемый, как это водится в практике следственных органов, с материалами дела не ознакомлен. Предлогом для столь серьезного нарушения норм нового УПК послужило мнение о Коваленко, сложившееся в прокуратуре, где полагают, что он психически нездоров и подлежит принудительному лечению в специализированном стационаре. По инициативе следствия гражданина Коваленко обследовали целых три судебно-психиатрические экспертизы и только одна, последняя, выдала требуемый прокурорам результат: редактора признали невменяемым. При направлении материалов уголовного дела в суд подчиненные Ивана Сыдорука об итогах двух других экспертных оценок просто не вспомнили.
Кстати, новый Уголовно-процессуальный кодекс был написан и принят, видно, не для российских прокуроров и следователей, а на утеху Совета Европы да Страсбургского суда, – так, во всяком случае, утверждают многочисленные "старшие" и "младшие советники юстиции". "Мало ли что там в нем написано. Вы еще скажите, что арестовывать и помещать под стражу нужно только по решению суда", – заявляют в прокуратуре. Одними подобными декларациями здесь не ограничиваются. Случаи незаконного внесудебного лишения граждан свободы не единичны. И если с новыми арестами дела обстоят несколько лучше (прокуроры все-таки обращаются за санкциями на содержание под стражей в суд, по Москве за одну неделю в среднем это 46 представлений против 480 санкций, выдаваемых прокурорами до вступления в действие нового УПК), то законность нахождения в местах лишения свободы лиц, арестованных ранее, тех, кто находится под следствием, или чье дело только передается в суд, вызывает сомнения.
Практика последних месяцев свидетельствует: решения суда об изменении меры пресечения на любую иную, не связанную с изоляцией человека от общества, можно не выполнять. Более того, прокуратура Санкт-Петербурга, не боясь правовых последствий для себя, в письменном виде уведомляет главное управление исполнения наказаний, в чьем подчинении пребывают все следственные изоляторы, о недопустимости исполнения судебных решений. Требует от ГУИНовцев, по сути, нарушать закон и удерживать людей в переполненных камерах. Демонстрация подобных прокурорских возможностей состоялась не далее как месяц назад в деле Евгения Казмирчука, освобожденного решением суда Адмиралтейского района. Сразу же за оглашением вердикта судьи Гришкова заместитель прокурора города Борис Салмаксов выслал в адрес ГУИН депешу с требованием: Казмирчука на волю не выпускать! Запуганные сотрудники межобластной тюремной больницы имени доктора Гааза пошли навстречу пожеланиям Салмаксова, подследственного Казмирчука не освободили и тем самым зачислили себя в соучастники правового произвола.
Есть и иные методики незаконного удержания граждан в следственных изоляторах. Например, на этапе передачи дела в суд. Зная о загруженности отечественной Фемиды и невозможности скорейшего рассмотрения судом вопроса об избрании подследственному дальнейшей меры пресечения, прокуроры "уведомляют" ГУИН о передаче дела в суд и "перечислении гражданина за судом". Одновременно тюремщики извещаются о том, что подследственный обязан находиться в СИЗО до тех пор, пока по нему не будет принято судебное решение в ходе предварительных слушаний. То есть, с момента истечения предельного срока содержания человека под стражей и до предварительных слушаний, (а этот срок исчисляется порой месяцами, поскольку поступившее в суд дело расписывается конкретному судье, а тот, в свою очередь, перед назначением предварительных слушаний, обязан детально ознакомиться с его материалами), граждане могут находиться в тюрьмах незаконно. И, судя по всему, мы еще долго будем слышать со стороны ответственных работников их адептов с прокурорским опытом и навыками фразы типа: "все законно потому, что с момента передачи дела в суд обвиняемый числится за судом, и по закону это возможно, так как предельный срок содержания под стражей за следствием не имеет ничего общего со сроками содержания за судом". Столь очевидное пренебрежение по отношению к Конституции, провозгласившей принцип недопустимости лишения человека свободы без надлежащего решения суда, влечет за собой немало еще более вопиющих правонарушений, совершаемых людьми, облеченными властью.
Данные нарушения характерны и для дела Михаила Мирилашвили, срок содержания под стражей которого истек еще 23 июля 2002 года. Тем не менее, проживание человека в "Крестах" продолжается. В этой истории интересен еще один аспект. Обвинительное заключение, переданное в суд, подписал все тот же заместитель прокурора Санкт-Петербурга Борис Салмаксов. Пикантность ситуации в том, что блюститель закона и сам проходил по материалам дела. Генеральной прокуратурой проводилась проверка заявления о попытке получения взятки в размере 50 тысяч долларов сыном Салмаксова. По утверждению заместителей Михаила Мирилашвили, прокурорский отпрыск вымогал деньги за сохранение жизни Мирилашвили путем перевода последнего из одного изолятора в другой, а за закрытие уголовного дела как такового требовал уже миллион долларов. Внутриведомственная проверка не подтвердила этой информации. Однако сложившаяся ситуация, сам тот факт, что против члена семьи Бориса Салмаксова были выдвинуты столь серьёзные подозрения, не может не вызвать сомнений в том, что зам. городского прокурора сохранил беспристрастие в деле Мирилашвили. Поведением людей часто управляют больше эмоции и предубеждения, чем рассудок. Подписывая обвинительное заключение по этому делу, Борис Салмаксов, не исключено, именно ими и руководствовался. Адвокаты подсудимого в этом не сомневаются.
В Смольном будут обыски и выемки?
Почти шесть месяцев инициативная группа граждан добивалась проведения на Исаакиевской площади митинга под названием "Россия против пыток и взяточничества в органах прокуратуры". Мелкие клерки из смольнинского комитета по связям с общественностью всячески препятствовали этому мероприятию. В частной беседе заместитель председателя комитета, господин В., пожаловался на угрозы со стороны прокурора города Ивана Сыдорука провести обыски и выемки в Смольном, если подобный митинг будет городской администрацией допущен. Три раза из бывшего института благородных девиц приходил ответ со строчкой: "Комитет по печати и связям с общественностью администрации Санкт-Петербурга не согласовывает проведение гражданской акции "Россия против пыток и взяточничества в органах прокуратуры".
В марте текущего года власти города и милиция нагло воспрепятствовали митингу, отключив электричество, и составили протокол о якобы имевшем место административном правонарушении, допущенном организаторами акции. Многодетного отца Сергея Алексеева, чьи права прокуратура также отказывается защищать, пытались незаконно привлечь к административной ответственности за "несанкционированный митинг". По этому поводу состоялось целых четыре судебных заседания. Каждый раз суд вставал на сторону гражданина Алексеева, так как в России митинги, шествия и пикеты носят уведомительный характер и никакого разрешения со стороны властей на них не требуется. И каждый раз судебные решения не устраивали… прокуратуру. Подчиненные Ивана Сыдорука тщетно, но упорно пытались их оспорить.
Первого августа 2002 года митинг все-таки состоялся. Участниками стали около тысячи петербуржцев. Подчиненные городского прокурора, прильнув к распахнутым окнам особняка, где некогда проживал исследователь Дидро, а на стене в честь другого постояльца, Малевича, зияет черный квадрат, лишь усмехались. Тем же, кто стоял под палящим солнцем в тридцатиградусную жару с плакатами в руках, прокурорские улыбки были еще одним подтверждением бесчеловечности "надзирателей за законностью". Их жизнь идет сегодня совсем по иным правилам и нормам, чем во всей современной России. Царит там закон "О прокуратуре". Именно он и позволяет фигурам, облаченным в прокурорские мундиры, преступно бездействовать, либо законно преступничать.
Самостоятельно сложив с себя практически все функции по надзору за соблюдением прав граждан, прокуратура стала препятствовать расследованию особо тяжких преступлений. Правонарушения, совершенные прокурорами, расследуются самой же прокуратурой, неподконтрольной и не подотчетной никому.
В своё время Сталин поставил прокуратуру над законом, тогда в список ее полномочий вписали одновременно право вести следствие, предъявлять и поддерживать обвинение, а еще и надзирать за законностью. Обычная советская ситуация: что охраняем, то и имеем. Но если на каком-нибудь заводе его сотрудники крали со склада детальки, то наши прокуроры стремятся приватизировать Закон, устроив из страны АО "Российская Федерация" со сплошным маски-шоу. Опыт же показывает, что следом за силовым прикрытием на предприятиях появляются и новые управляющие. Поэтому депутатам Думы и президенту страны стоило бы поспешить с принятием нового закона "О прокуратуре", установив за ней государственный контроль, изъяв у прокуроров функции следствия и обязав защищать права человека.