Яков ГОРДИН:

Группировка Масхадова и он сам не подходят для переговоров, поскольку они намертво связаны установкой на независимость Чечни. Вести переговоры с этой позиции бессмысленно.

"Непримиримым" необходимо осознать, что Россия не уйдет из Чечни под давлением террора. Правильно это или неправильно – совершенно другой вопрос.

Михаил МОЛОСТВОВ:

Выход из всякой войны – переговоры. И переговоры с реальной воюющей стороной, коль речь идёт о Чечне, – то с Масхадовым. Этому нет альтернативы. Если война – она же антитеррористическая операция – будет продолжаться, это кончится гибелью всех чеченцев и справедливым обвинением России в геноциде маленького народа.

Мнение первое:

Квадратура заколдованного круга

Заколдованным кругом взаимного истребления назвал происходящее между Россией и Чечней один из видных чеченских общественных деятелей Хож-Ахмед Нухаев.

И, к огромному сожалению, эта формула достаточно точна.

Обе стороны своими действиями загнали ситуацию в тупик и сделали любой традиционный выход из нее невозможным. Мне уже случалось писать, что пока "непримиримые" в Чечне будут стрелять и взрывать, армия, внутренние войска, ОМОНы будут реагировать так, как обычно реагирует любая армия на территориях, охваченных партизанской войной: в Алжире ли, во Вьетнаме ли… Эта свирепо-истерическая реакция будет рождать новых "непримиримых". Вот он – "заколдованный круг".

Сознание людей, которые послали сорок одного смертника в Москву захватывать Театральный центр (смертников не потому, что они жаждали умереть, – судя по всему, они были к этому не готовы, а потому, что в любом случае было не уйти живыми), сознание этих людей намертво включено в тот же круг. Захват заложников с целью сломить волю сильнейшего противника – кровавая банальность, террористическое клише. И уже поэтому акция не могла принести ее идеологам успеха.

Бросок в Москву, равно как взрывы домов, бросок на Буденновск, злодеяние в Каспийске, – свидетельство тупика, в котором мечутся чеченские радикалы.

Я не склонен обвинять правоохранительные органы в том, что они допустили захват сотен заложников в центре Москвы. Это только звучит фантастично. На самом же деле это тот самый лом, против которого приема нет.

Вдумаемся в парадоксальность ситуации: чеченцы – полноправные граждане России, коль скоро мы считаем Чечню субъектом РФ. Стало быть, они могут совершенно свободно и законно передвигаться по всей России и приезжать в Москву, когда сочтут нужным. Отличить потенциального террориста от законопослушного гражданина, если он не объявлен в розыск и не обнародованы его приметы, – невозможно. (Единственный серьезный промах – приезд хорошо известного спецслужбам Бараева). Приобрести оружие в Москве и пронести взрывчатку на рядовую стройку – не является проблемой.

При раздробленности чеченских радикальных группировок внедрение агентов спецслужб в некоторые из них отнюдь не гарантирует предотвращения новых терактов.

Что бы ни предпринимали соответствующие властные структуры – сколько-нибудь надежной защиты от повторения трагедии "Норд-Оста" нет в принципе.

Ключ к безопасности находится совсем в других руках. И драматичность ситуации в том, что возможность разорвать "заколдованный круг взаимного истребления" зависит отнюдь не только от Москвы, но и в неменьшей степени, а может быть, и в большей, от сложно структурированной общности "непримиримых" в Чечне. Беда еще не в том, что мы чрезвычайно приблизительно представляем себе эту структуру. Уверен, что в это "мы" входят и российские спецслужбы.

Когда говорят, что захват заложников в Москве – акт отчаяния, что это акция людей, которым не оставляют другого выхода, то, на мой взгляд, это, мягко говоря, ошибка.

Да, и вооруженные радикалы в Чечне, и несчастное мирное население находятся в отчаянном положении. Военное давление на боевиков с наступлением зимы, тем более после "Норд-Оста", усилится и станет более эффективным. Попытки их раствориться среди мирных граждан приведут к "зачисткам", облавам, арестам мужчин и юношей с последствиями подчас трагическими.

Но попытка вырваться из этого положения с помощью терактов на территории России только усугубляет ситуацию.

Есть другой реальный выход. Если бы радикалы, клянущиеся в любви к своему народу, и в самом деле думали о народе, а не о собственных интересах разного рода, то они прекратили бы террор внутри и вне Чечни, последствия которого опрокидываются на мирное население, прежде всего, и выдвинули переговорщиков из среды умеренных группировок. Группировка Масхадова и он сам не подходят для переговоров, поскольку они намертво связаны установкой на независимость Чечни. Вести переговоры с этой позиции бессмысленно.

"Непримиримым" необходимо осознать, что Россия не уйдет из Чечни под давлением террора. Правильно это или неправильно – совершенно другой вопрос. Надо опираться на реальное положение, на данность, а не на утопические схемы и представления об исторической справедливости, которую стороны толкуют по-разному.

Или в Чечне и за ее пределами объявляется мораторий на насилие, в миротворческий процесс вовлекаются различные группировки, за исключением заведомо для Москвы неприемлемых, или продолжаются страдания народа, ставшего жертвой абсолютно нереальной сегодня идеи независимости.

Но есть и вторая сторона – федеральный центр, президент, правительство. Центральная власть, опираясь на горькую, но победу над террористами, обязана сегодня поощрять максимальное расширение диалога, разговаривать с теми, кто готов обсуждать способы замирения, не настаивая на обсуждении чисто юридических аспектов проблемы, терпеливо и кропотливо искать новых союзников, добиваясь создания в Чечне критической массы противников насилия. Власть обязана приложить все силы и возможности для контроля над действиями всех видов вооруженных сил в Чечне. Власть обязана уважительно сотрудничать не только с Кадыровым, но и с лояльными России деятелями на любом уровне, гарантируя их защиту от унижений со стороны военных. Процесс поиска новых союзников должен идти параллельно с укреплением администрации, выполняющей хозяйственно-управленческие функции. Одна кадыровская администрация – это уже очевидно – не в состоянии решить проблему объединения противников насилия. Традиционные способы управления, которые эффективны в Вологодской или Новгородской областях, даже в Башкыртостане или Татарстане, в Чечне явно непригодны. Проекты, предусматривающие созыв старейшин, избранных тейпами, необходимо доброжелательно обсуждать, выясняя степень реалистичности. Но очевидно одно – нужны новые подходы к разрешению российско-чеченской трагедии. Московский кошмар выявил это с полной ясностью.

В человеческой истории существуют ситуации, которые не разрешимы примитивно-рациональным путем. Тысячелетиями ученые бились над проблемой вычисления площади круга – и терпели поражение. И пришли к выводу, что кроме рациональных, существуют иррациональные подходы, то есть лежащие вне традиционной методики.

Российско-чеченский кризис настолько усложнен, психологические корни его так глубоки, отталкивание чеченской молодежи от общероссийской схемы общественного и политического устройства столь явно, что нужно искать пути реального, а не формального выхода за пределами рутинно-привычных схем.

Надо понимать при этом, что стрельба в спину российским солдатам и чеченским милиционерам, а тем более чудовищные преступления – Каспийск, Москва и так далее, – столь же безнадежно рутинны и потому неэффективны, как и навязывание Чечне общероссийского способа существования.

И все разговоры о "ясных глазах" убийц, захвативших Театральный Центр, фарисейские словосочетания вроде "несчастных злодеев", – ничего, кроме отвращения, вызвать не могут.

Те, кто делает сегодня ставку на голое насилие – с той и с другой стороны, – воюет против собственного народа.

Проблема может быть решена только в ситуации моратория на насилие. В противном случае – свирепость военных, мстящих за своих товарищей, вымещающих ярость и чеченофобию на мирных людях, с одной стороны, бессмысленная по конечному результату отчаянность и жестокость – с другой.

Яков Гордин,
историк

В ГУВД Москвы считают, что действовавшая тергруппа, захватившая Театральный центр на Дубровке, планировала "как минимум четыре" террористических акта. Оперативно-розыскные и следственные действия по раскрытию обстоятельств взрыва автомашины у ресторана "Макдональдс", проведенные 19-23 октября, по мнению милиции, "сковали действия" террористической группы и заставили ее участников отказаться от планируемых терактов. В этот период правоохранительными органами было выявлено 34 преступления, связанные с незаконным оборотом оружия и взрывчатых веществ, изъято 13 единиц оружия, большое количество патронов, 8 взрывных устройств.

Мнение второе:

Реплика "особо опасного"

Заложники – более чем серьезная тема. И я вправе ее поднять. Ибо сам вместе с Григорием Явлинским и Сергеем Юшенковым в 1994 году предлагал себя в заложники в обмен на попавших в плен к Дудаеву танкистов. Тогда он не воспользовался нашим предложением, а проявил благородство – освободил пленных.

Де-факто мы, группа, возглавляемая тогдашним уполномоченным по правам человека Сергеем Ковалевым, а с нами другие депутаты, журналисты и правозащитники, были заложниками в Грозном во время новогоднего штурма, унесшего столько жизней. Но статус заложника я получил во время буденновской акции Басаева, когда вместе с другими депутатами заменил собой освобожденных террористами заложников.

Но что – я? События вокруг "Норд-Оста" показали, что сегодня все мы, граждане России, заложники тех, кто развязал Кавказскую войну и продолжает ее уже восемь лет. Беда только: нами владеет не какой-нибудь "стокгольм-ский синдром", а сложная комбинация имперских амбиций и верноподданнических чувств, благодаря которой такие "компетентные" лица, как Патрушев и Грызлов, обеспечивают нашу "безопасность", и руководство страны олицетворяют бывшие кэгэбэшники, занимающие в нем ключевые посты.

Во "Всеобщей истории", изданной "Новым Сатириконом", были приведены слова гражданина Минина: "Заложим домы наши и семьи наши!". Все заложили всё во имя освобождения Москвы от ляхов... Но остается вопрос: кто же воспользовался этим залогом? Евреи? Их мы в те времена еще не получили вместе с польскими землями. Татары, чуваши, мордва? Или все-таки наши, родные толстосумы, предпочитающие наживаться на войне, а не жертвовать всем для Отечества?

За 1612 годом последовал 1812-й, а в 2002 году отряд Бараева – не великая армия Наполеона, а весьма ограниченный контингент чеченских боевиков – поразил в самое сердце российское государство. После того как Руст проскочил нашу систему ПВО, с генеральских погон полетели звездочки. Сегодня, когда бараевцы отравлены и расстреляны, когда некому рассказать, как они проникли в Москву, наши защитники из ФСБ и милиции могут не опасаться за свою карьеру… И еще не раз оставшиеся в живых будут благодарить власть, а воины, отправляемые на Кавказ, будут произносить привычное: "Идущие на смерть приветствуют тебя, Caesar!" За имперские амбиции граждане России всегда расплачивались собственной кровью.

Что в свое время привело Российскую империю на Кавказ? Считается, что защита христианского Закавказья от османской и персидской агрессии. Но сегодня и Грузия, и Армения не под нашей юрисдикцией. И восьмилетняя кавказская война, начатая при Ельцине и продолжающаяся поныне, не имеет даже того оправдания, которым прикрывались Ермолов и Паскевич. Для взаимного ожесточения две чеченских войны (по времени!) – вполне достаточный срок. Телезрители привыкли к сообщениям о погибших и раненых. Не отворачиваемся, когда показывают трупы боевиков. Может, чтобы утешиться? И "мальчики кровавые в глазах" не тревожат ни царя Бориса, ни его наследника. Понятно, почему не осужден полковник Буданов: мы чувствуем себя рядовыми его полка.

Страшная картина – похороны отравленных детей. И женщина-доктор рассуждает, глядя на гробы, выносимые из церкви: чеченки-шахиды не читали-де Достоевского, чужда им мысль о слезинке ребенка… Как будто юных артистов "Норд-Оста" убили не те жизнелюбы, которые газовую атаку предпочитают мирным переговорам.

Помню, как трясло меня, когда я впервые увидел в Грозном раненых детей, не только чеченских. Потом, изо дня в день считая убитых и искалеченных, унял дрожь, глаза высохли, – привык ведь, черт побери меня, читателя Федора Михайловича, царство ему небесное!

30 октября – по традиции – теперь уже у настоящего Соловецкого Камня граждане города Питера поминали жертв ГУЛАГа и борцов сопротивления. Благо у нас, в отличие от Москвы, митинг не был запрещен. Однако ни один телевизионный канал не отважился показать антивоенный пафос выступавших, тех, кто, как и я, не только видели Соловки с высоты Большого Дома, но и провели молодость за колючей проволокой на островах постсоловецкого Архипелага.

Мало нас, не желающих оставаться заложниками имперских амбиций. И все же, – пусть хоть под траурными флагами анархистов, но я видел и молодые лица. Они не звали к террору в ответ на государственный террор. Их лозунг – "За нашу и вашу свободу!" И дай Бог этим русским мальчикам, которым важно мысль разрешить, а не нажить миллион, важно не утратить сочувствия к их чеченским братьям в Грозном, в Урус-Мартане, в Бамуте или палаточных лагерях Ингушетии.

Проблема Чечни потому кажется нам неразрешимой, что мы, сосредоточившись на ней, забыли обо всём на свете. Недавно ещё мне казалось, будто мы и братский белорусский народ живём чуть ли не в едином государстве во главе с Павлом Бородиным. И вдруг батька Лукашенко порывает с нами и обращает взоры к Западу. Что делать?.. Не послать ли в Минск полк десантников и не начать ли первую российско-белорусскую войну с надеждой перевести её в антитеррористическую операцию? Это абсурд.

Но не абсурд ли цепляться за клочок земли на границе с Грузией, именуемый Республика Ичкерия? Или мы чеченцев любим больше, чем белорусов?

Выход из всякой войны – переговоры. И переговоры с реальной воюющей стороной, коль речь идёт о Чечне, – то с Масхадовым. Этому нет альтернативы. Если война – она же антитеррористическая операция – будет продолжаться, это кончится гибелью всех чеченцев и справедливым обвинением России в геноциде маленького народа. Со своей стороны, я не вижу никакой ни имперской, ни геополитической, ни экономической выгоды для России в зависимости от этого маленького региона.

Михаил Молоствов,
с 1958 по 1988 год – "особо опасный государственный преступник"

Особое мнение

Владимир Путин категорически отверг упреки в адрес Москвы в том, что она якобы подавляла свободу в Чечне. "Никто не может упрекать Москву, что она подавляла свободу в Чечне", – заявил президент России на пресс-конференции по итогам саммита Россия-ЕС.

По словам президента, создание "халифата" на территории Российской Федерации – лишь первая часть плана экстремистов. Как отметил Путин, планы по созданию были "более масштабными". В частности, они (экстремисты и террористы, собирающиеся создавать "халифат") говорили о необходимости убивать американцев и их союзников. "Вы, если не ошибаюсь, принадлежите к представителям союзников, – сказал Путин, обращаясь к журналисту, задавшему вопрос, – и вы в опасности". "Они говорили о необходимости убивать всех немусульман, и если вы христианин, то вы – в опасности", – сказал Путин.

"Но даже если вы атеист, вы – в опасности, если решили стать мусульманином – и это не спасет, потому что традиционный ислам враждебен тем условиям и задачам, которые они ставят", – подчеркнул президент.

Переводчик существенно смягчил резкие выражения, допущенные президентом России Владимиром Путиным на пресс-конференции в Брюсселе 11 ноября. Как сообщает New York Times, Путин был разгневан выпадом корреспондента Le Monde, который поинтересовался, не собирается ли российский президент в процессе уничтожения терроризма уничтожить под корень и мирное население Чечни. В английском переводе ответ Путина на этот вопрос закончился так: "Если вы хотите стать исламским радикалом и сделать себе обрезание, приезжайте в Москву. У нас многоконфессиональная, многонациональная страна. Пожалуйста, приезжайте. Добро пожаловать – в Москве терпимо относятся ко всем и ко всему". Однако на самом деле Путин сказал журналисту следующее: "Если же вы готовы стать самым радикальным исламистом и готовы сделать себе обрезание, приглашаю вас в Москву. Мы – многоконфессиональная страна. У нас есть специалисты и по этому вопросу. Я порекомендую сделать операцию таким образом, чтобы у вас уже ничего не выросло". Как отмечает New York Times, эта фраза президента РФ была передана некоторыми российскими газетами и телеканалами, однако не вызвала мгновенного возмущения и даже вообще каких-либо комментариев.

Grani.ru

ПОЗИЦИЯ ПРЕЗИДЕНТА РФ ПО ВОПРОСУ О ПЕРЕГОВОРАХ: "Второго Хасавюрта не будет... Тот, кто выбирает Масхадова, – выбирает войну".

"Известия", 11 ноября 2002 г.